Лишь спустя полчаса из Конструкта с определенной заминкой потянулась вереница людей.
– Почему они стали всех выпускать? – спросила шепотом Юти Ерикана.
– Сама смотри, – буркнул в ответ учитель.
Ну да. Сама смотри, сама подумай, сама реши. Будто необычайно трудно просто ответить на вопрос. Юти засопела, чувствуя, как против воли разгорается на левой ноге единственное кольцо разума. И спустя какое-то время она увидела рослого мужчину с узкими плечами, чуть сутулого и несуразного, словно слепленного из двух худых карликов, одного из которых поставили другому на плечи.
Каждый, кто намеревался выбраться из Конструкта, останавливался подле него, о чем-то говорил с незнакомцем, а тот, после непродолжительного прикосновения, кивал, и стража выпускала горожан.
– Миели, – тихо произнесла Юти. – Что-то связанное с яснознанием?
– Именно, – ответил Ерикан, глядя совсем в другую сторону. Обычно Одаренные с кольцом разума используют яснознание для предметов – узнать, что написано в книге, не читая ее. Или, что еще чаще, оценить стоимость драгоценного камня, попавшего в руки. У ювелиров часто можно встретить ирхов-миели. Но это другой случай…
Ерикан на мгновение замолчал, потому что мимо по направлению к городу проследовала телега, нагруженная добром. Более того, ее сопровождали четверо конных воинов в легких доспехах, обшитых мехом. Северяне, не иначе, причем прибывшие издалека.
Попрошайки необычайно оживились, тряся «лодочками» перед торговцем.
– Во имя милости богини!..
– Силы и терпения тебе и твоим спутникам!
– Пусть богиня приглядывает за вами, господин!
– Хорошей торговли и справедливой цены!
Купец презрительно скосил глаза на оборванную ораву, но все же запустил руку за пазуху. А после бросил горсть медяков, которые разлетелись по толпе крошечными кусочками мимолетного счастья. Но, к огорчению Юти, купец облагодетельствовал нищих, сидящих по другую сторону дороги.
Стоило путникам пройти мимо, бедняки продолжили свой разговор. Девочка же и учитель наблюдали за гостями Конструкта. И не зря. Встречать их вышел сам Ворон, причем знакомый Одаренной. Именно он гнался за ними в Сотрете и напал в Пустоши. Совпадение ли, что теперь Ворон, а если судить по длине пера над бровью, не меньше чем Хавильдар, оказался здесь?
Служитель разума меж тем не обратил на приезжих никакого внимания, продолжая общаться с покидающими город.
– Ты не закончил, – сказала Юти.
– Я к тому, что обычные миели работают с предметами, – нехотя ответил учитель, – а Перквизиторы Дома Правды общаются с людьми. Они способны сказать, лжет человек или нет, что он испытывает и чего жаждет.
– И их нельзя обмануть? – девочка насторожилась, словно уже предстала перед миели-Перквизитором.
– Очень редко, – ответил старик. – Единственное, что нам может помочь, – Перквизиторов всего несколько. Не каждому из миели дается яснознание, направленное на людей.
– И как это нам поможет?
– В Конструкт ведет множество врат, и постоянно здесь ошиваться Перквизитор не будет.
Учитель замолчал, увлеченно разглядывая булыжник в мостовой и думая о своем. Словно могло быть сейчас нечто важнее, чем проникновение в город. Юти даже зубами скрипнула, кляня себя за свалившееся на ее голову невезение.
– А я вам скажу, кто убил Его Непогрешимость, – не унимался меж тем беззубый старик, которому, к слову, тоже не досталось ни единой монетки от проехавшего торговца.
