Пыль, пепел, кровь и песок - страница 3

Видение заворожило на миг, но стоило Чиаро моргнуть, и оно исчезло. Показалось. Это всего лишь брошенный кем-то под ноги молодоженам белокрыльник. Но почему ему почудилось красное? Только лишь потому, что его так много сегодня? От длинных развевающихся на восьми ветрах флагах с изображением Алой Звезды[16] на улице и до вывешенного в самом Темполии[17] знамени. Или тебе, безумцу, уже везде видится кровь? Не навоевался еще? Слышал бы Владыка его внутренний монолог! А, если подумать, может, отец и слышит… Забавный, должно быть, у него со стороны вид: Альентэ, уставший от войны, все равно, что протянувший руку давнему врагу Владыка – нонсенс, ошибка природы. Такого не бывает! Не бывает, но есть… Еще недавно их народы нещадно резали друг друга в кровопролитных боях, и ничто не могло их примирить. А теперь? Одним движением руки, одним словом «согласна» это сделает пепельная? В подобное верится с трудом. Интересно, что бы ему ответили братья, если бы полководец открыто высказал свое мнение? Сидаль вот не принял решение отца и даже посмел сказать об этом вслух. Хорошо еще, что не отцу. Остальные сыновья Владыки поступят умнее – каждый из них подумает о своем, но все вместе они будут молчать.

Вспомнив о младшем брате, Тансиар нашел его глазами в разделявшей их толпе. Маленький брат, оказывается, тоже высматривал его и, в конце концов, увидев, несмело кивнул старшему. Чиаро криво, но тепло улыбнулся и поправил шнуровку своего плаща.

Всем не терпелось узреть невесту. Новобрачные должны были войти вместе, рука об руку. Женщина – справа, римерианец – слева. Жених обязан был довести ее до Алтаря и там, перед лицом Вечности и Вечных Сил[18], их кровный союз соединил бы служитель все той же самой Вечности.

Тансиару уже хотелось поскорее закончить со всей этой канителью и отправиться куда-нибудь в город развлечься. Найти друзей, ну или тех, кто почитает себя таковыми, и отпраздновать с ними сие знаменательное событие. Подальше от всех этих напыщенных своей знатностью и положением приториев. Сказать по чести, Чиаро от их высокомерности просто тошнило, но покинуть Храм до совершения обряда он не мог.

И все же любое ожидание когда-нибудь заканчивается, подошло к концу и это.

Тяжелые вычурные створки дверей распахнулись медленно и величественно, впуская уличный сквозняк и длинную процессию, протянувшуюся от Заблудшего до Темполия.

И воин, наконец, увидел их: брата-наследника и его невесту.

Узкая ладонь приподняла подол ярко-алого, как лепестки роз, платья, и перевязанная красной атласной лентой ножка в бархатной бардовой туфельке ступила на каменные плиты древнего святилища.

Дикари знали толк в красоте, но ашесинка была не просто красива. И чем дольше римерианец вглядывался в как будто отдаленно знакомые черты лица, тем очевиднее для него становилось, что подобных этой пепельной женщин воин в своей Вечности еще не встречал. Черноволосая из царского рода, как не похожа она была на представителей своего народа! Сребровласые ашесы по праву могли гордиться своей царевной. Пока не отдали ее чужакам…

Гордо вскинув голову, она шла, метая взглядом молнии и, подобно покровительнице своего народа[19], блистая ярко-зелеными глазами, каких не встретишь у обычных людей. Облаченная во все красное вместо любимых черных одежд ашесов, она все равно была похожа на пепельную кошку, несмотря на платье и длинные смоляные волосы – признак знатности и породы, как это считалось у тьернийцев. Среди пепельных говорили, что чем темнее волосы, тем чище кровь.