По приезде с моря безудержно искала работу, в которой можно было бы забыться. Только ее не брали. Пыталась рисовать, но не понимала зачем. Рисование это было зовом сердца, но почему-то сразу хотелось денег. Чтобы картины ее кормили и она могла уйти от Ильдара.
Она встретилась с Лешим в ту ночь. Они много говорили на его кухне. Катя задавала все те же вопросы: Почему он не женится? Почему меня не берут на работу? Почему у меня болит голова?
Леший, закутавшись в мужской халат, стал ей объяснять, и казалось, что его ответы звучат мудро. Особенно про любовь, как он объяснил, это огонь, который никогда не иссякнет.
– А теперь езжай-ка к мужу, – сказал, приободрившись, он. Они обнялись, и Катя поехала.
Она ехала обратно на Черняховского и размышляла про этот огонь и как он с ней связан. Будто прикоснулась к чему-то святому, но не была к этому готова. Рано, слишком рано. Она торопила события. У каждого свой срок. Не хотелось мириться со своими неудачами.
Период созревания плода в природе занимает определенное количество времени. Даже в утробе на созревание и развитие ребенка уходит девять месяцев, чтобы он родился здоровым и полноценным. У становления личности тоже есть свой срок, он сугубо индивидуальный, и каждый этап идет за другим. Также в английском языке учебный курс делится от Elementary до Advanced, и нельзя перепрыгнуть с первой ступеньки сразу на последнюю. А Кате очень хотелось. Она искала способы, как это сделать быстро и менее затратно. Нашла псевдоспециалистов, которые и обещали ей чудеса. Собственный салон красоты, помощь в получение дотаций от государства на бизнес. И цена этому всего-то 10 тысяч рублей в месяц пожизненно. Ну еще бы, таких бизнесменов, как Катя, не стоит и искать, они сами приходят. Чем и кормятся подобные лжеспециалисты, которые не несут ответственности за последствия.
В этот раз нерешительность Кати сыграла ей на пользу. Она сомневалась, а болезнь прогрессировала. Открой она сейчас свой бизнес, прогорела бы моментально. Ее появление в психиатрической больнице стало самым лучшим исходом в сложившейся ситуации.
Она приехала, когда Ильдар уже спал. Легла и не могла успокоиться… огонь, который всегда горит… Она смотрела на стену, где играли блики от проезжавших машин. Как здорово любить! И тут же останавливала себя: все, спать! Она повернулась и легла на спину. В окне появилось черное пятно, то ли морда, то ли лицо, сразу было не разобрать.
– Это ты, ты меня любишь так, да? – молча спросила она у него.
– Да, да….
– И ты все это время наблюдал за мной?
– Да, да… я все видел.
– Ты Бог или ты Леший?
– А как ты думаешь?
– Наверное, ты Леший, и мы можем общаться и чувствовать друг друга на расстоянии.
Галлюцинации? Нет, не может быть. Со мной такого быть не может. Сейчас я закрою глаза и все пройдет. Катя закрыла глаза и попыталась уснуть. Нет. Слишком много вопросов было к этому существу в окне. Открыла глаза и повернулась на бок. Она его чувствовала, он смотрел на нее оттуда, сверху. Решила с ним не общаться.
Так она пролежала, ворочаясь, до утра. Утром Ильдар собрался и уехал на работу. Они не разговаривали, он не знал, что Катя заболевает, не видел этого. Девушка села за ноутбук сёрфить Живой Журнал. На каждую картинку, которую видела у себя в ленте, она отвечала постом. Вот полуобнаженная девушка у окна с сигаретой и кофе. Пост про одиночество на Катиной страничке. Листает ленту дальше. Пионы в лейке в нежно-розовом свете. Пост про замужество у нее, про то, которого нет. Обновляет ленту. Пост Лешего с клипом песни со словами: «Бьюсь, как рыба, а денег не надыбал…» Тут она зависает и не может ничего писать.
