– Как вам кофе? – спросила я, чтобы как-то заполнить тишину.
– Кофе хороший, только не кладите столько сахара.
– Простите. Ваша помощница сказала, что вы пьёте сладкий кофе, и я…
– В три раза меньше сахара, Таисия. А ещё лучше – в четыре.
Он показал мне на открывшийся лифт, и мы вошли внутрь. Лифт был пустым – никого, кроме нас, даже удивительно.
– Завтра у вас… – начала было я, и тут свет в кабине мигнул. Лифт дрогнул и остановился, а лампочка выключилась окончательно.
– Таисия, всё-таки вы – женщина-катастрофа, – сказал Андрей и дотронулся до моего локтя.
Мурашки, разряд, и мы наедине в тёмном лифте…
– Со мной не всегда так, правда, – виновато ответила я, подавив желание в который раз извиниться.
Лица Андрея я не видела, и всё равно почувствовала, что он улыбается. Он опять прикоснулся ко мне, благо к ладони. Причём так, словно бы видел меня.
– Вы боитесь темноты? – Его голос заполнял крохотное пространство и, отражаясь от стен, рикошетил в меня.
– Нет, с чего вы взяли?
– Показалось, что вы дрожите.
– Нет, я… Просто не люблю застрявшие лифты. Висеть в железной коробке без света – сомнительное удовольствие. Ну… как мне кажется. Это и правда немного пугает.
– Не бойтесь, я же с вами. – В его голосе снова звучала улыбка.
У меня вырвался смешок. Женский, кокетливый, какого я от себя не ожидала.
– Хотите сказать, с вами можно ничего не бояться?
– Застрявших лифтов – однозначно. Кстати, о застрявших лифтах.
Он подошёл ко мне вплотную и нажал кнопку на панели управления лифта.
– Диспетчер слушает, – раздалось из динамика.
– Добрый вечер. Это генеральный директор Fly Media groups. Буду вам благодарен, если лифт всё-таки довезёт нас с помощницей до первого этажа.
– А что случилось? – забеспокоилась диспетчер. – Ой…
– Именно, «ой». Насколько мне известно, дежурство у вас посменное. – Голос оставался мягким, но не дай бог, чтобы Каменский так со мной разговаривал. – Вы уже давно должны были узнать о проблеме и позаботиться о её решении, но по каким-то причинам этого не сделали.
Диспетчер извинилась и пообещала вызволить нас как можно скорее, только оправдания прервались – мой генеральный отпустил кнопку связи.
– У меня есть ещё одно правило, – сказал Каменский уже мне. – Если взялся за дело, делай его. Оправдания ни к чему не ведут.
– Есть оправдания, а есть объяснения, – осторожно возразила я.
– Да, есть. Объяснения – это когда ребёнок объясняет матери, почему разорвал новые штаны. На худой конец, когда сотрудник не появился вовремя на работе из-за того, что оказался в больнице без сознания. Вот эти случаи и подобные им – объяснения. Всё остальное – оправдания. А оправдания бессмысленны и никого не волнуют. Это пустые слова и трата времени.
Мозг среднестатистического человека устроен так, что примеряет всё на себя. Мой был не исключением. Да уж, кого волнуют мои оправдания, почему я пять лет назад разожралась на четыре размера и до сих пор не сбросила вес. Да никого. Факт остаётся фактом, а килограммы – килограммами. И почему я ни дня не проработала, хотя высшее образование получила, тоже никого не волнует.
Раздумывая над его словами, я молчала. Может, это намёк такой с его стороны? Коснулась булавки на груди, благо та оказалась на месте.
– У вас завтра интервью, – сказала я, вспомнив, что собиралась сказать ещё когда мы ждали лифт.
– Хорошо.
Он больше не улыбался. Я опять коснулась булавки, и в этот же момент мигнула лампочка. Лифт поехал вниз, а я наткнулась на взгляд Андрея и отдёрнула руку от груди.
