Пьющие чудо - страница 36

– Рожа ненасытная! Ну… ладно. Держи ещё.

В воздухе повисает едкая вонь горелой шерсти.

– Кыш, – прошу я. – Продай! Что хочешь дам за неё!

– Ага, щас! – смеётся друг. – Я сам за ней два дня гонялся… пока ниточку нужную нашёл, чтобы на себя зацепить… ещё неделя. И вообще. У меня на неё далеко идущие планы.

Щурюсь:

– Разводить собрался? У тебя их две?

– Три, – неохотно признает стихийник. – Но всё равно не продам. Вот убьют вас, и такая пусечка одна посреди леса останется.

– Спалит лес к чертям. Чего волноваться? К ней ни одна зверюга в здравом уме не подойдёт.

Тут я прав. Даже близко не сунется. Это с виду саламандра маленькая, но тело в момент опасности, или наоборот, чрезмерного благодушия, раскаляется до таких температур, что камень трескается. Удивительное животное. Наши земные саламандры, мало того что амфибии, не годятся этой и в подмётки.

Во-первых, салы – полуразумны. Во-вторых, легко приручаемы. Не попросишь огня, так и будет сидеть спокойно в мешке, или за пазухой, не причиняя вреда. Но пока приручишь такую – семь потов сойдёт. И ожогов будет не счесть.

– Всё равно не продам, – хмурится Кыш. – Не проси. Вот потом…

Киваю. Хорошо, потом так потом. Зверушка, способная разжечь костёр даже на сыром топливе, стоит ожиданий.

– Подброшу тебе саламандригу, – грожусь. – Вот где простор для дрессировки.

Данил прыскает в кулак. Ну да, есть над чем посмеяться. До чего нелепая гибель: наступить самой смерти на хвост. Кто же знал, что в той пещере водится подобное? Да ещё неумело прячется, выставив чешуйчатые оконечности.

Саламандрига куда хуже младшей сестры. Крупнее, злее, и – умнее.

В общем, только пепел от меня в тот день и остался. Жальче всего было часы: вернулись в банковскую ячейку бесполезным куском оплавленного металла. Едва не устроили пожар. Хорошо что компасом тогда ещё не обзавёлся. Вот уж была бы катастрофа.

– Ты её донеси сначала, – улыбается Кыш. – Хотя, чего там, неси. Я на это посмотрю.

Остаток дня проводим в непринуждённой беседе. И только когда начинает одолевать сон, идём на третий этаж, в кровать.

Для гостей Кыш выделил две маленькие комнатки. Ко мне почему-то решил подселиться Хомяк. Мы лежали в темноте – кровати совсем рядом – на неудобных матрацах, набитых колючей соломой.

– У Аньки нормальные кровати, – жалуется Хомяк, елозя в темноте.

– Мужикам – спартанские условия, – отвечаю. – Так чего ты к ней не пошёл?

Хома мнётся, тянет с ответом, подстёгивая любопытство.

– Уговор, – коротко отвечает он. – И секрет. Допытываться будешь?

– Не буду, – вздыхаю. Хотя очень хочется. Но мало ли, что у них там за тайны. Может, девушка братцу хитрый амулет подарила: проговорится – и всё, чары перестанут работать.

Поэтому – ну его. Мне своих тайн хватает, к чему чужие? Шило, в любом случае, не утаишь.

– Я тебе потом как-нить всё расскажу, – шепчет Хома. – А ты… скажи, что такое ЖПВ? Тайное слово?

Усталость всё-таки берет своё. Набегался за целый день. Жаль, не успел попариться в баньке. На саламандрином тепле хороший жар должен быть. Ну, ничего, успеется. Вот возьмём заказ у Аниной пряхи, и помоюсь перед походом, как следует.

– Эй, – шикает мальчишка, – чего затих?

– Тайное, – сквозь сон говорю я. – Должен будешь. Угу?

– Ага!

Губы против воли разъезжаются в улыбке.

– ЖПВ – это Жопа, Полная Восторга. Усёк? Тигриная шкура – это ЖПВ. Дохлый нефритовый камнеед – ЖПВ. Брошенное ленунье гнездо с крадеными золотыми бирюльками – тоже. Усёк?