Агнесса хитро улыбнулась Виссариону.
– Вампира же надо осиновым колом убить?
– Да! Думаю, да! Надо попробовать! Против него крест и чеснок не помогают – я пробовал. Осиновый кол точно должен убить. Если нет, то вытащи его на Солнце. Я помню, как болезненно он реагировал на свет от керосиновой лампы. Это последний вариант. Свет точно должен его убить.
– Хорошо! Я завтра утром, на рассвете, когда только-только взойдёт Солнце, возьму осиновый кол и пойду в эту пещеру, – Агнесса ручкой обвела то место, куда указывал Виссарион.
Руневский чуть ли не зарыдал от счастья, что вдруг переполнило его в тот момент.
– Спасибо! Спасибо! Ты лучшая! Спасибо!
Неожиданно Виссарион крепко обнял Агнессу. Ей, конечно, было очень приятно, что она вызвала у бедного пациента такие бурные и светлые эмоции и смогла хоть на какое-то время разогнать, кажется, десятилетнюю апатию, но всё же ей стало не по себе, что её обнимает сумасшедший. Агнесса краем глаза заметила два необычных шрама на бледной шее Виссариона. Она уже приготовилась спросить про эти загадочные следы, но их прервали.
В этот момент в палату забежал испуганный Фёдор Борисович. После того, как он узнал от главврача, что Агнесса не была розыгрышем, психиатр со всех ног помчался в третью палату, пока не произошло непоправимого.
– Виссарион!!! – грозно крикнул Фёдор Борисович.
Пациент мгновенно перестал обнимать Агнессу и, как ужаленный, встал с койки, с неким страхом и стыдом смотря на своего грозного психиатра в круглых очках.
– В мой кабинет! Живо! – сказал Фёдор Борисович Агнессе, и та послушно встала и пошла к выходу, грустно опустив голову, так же, как и Руневский, ощущая вину и стыд за что-то.
Виссарион, немного замявшись от какой-то нерешительности, что возникла от неожиданного появления Фёдора Борисовича, спросил у уходящей Агнессы, когда та находилась у самой двери:
– Как Вас зовут?
Агнесса обернулась и сказала напоследок:
– Агнесса.
…после чего медсестра вышла из палаты вместе с психиатром, а Виссариона начал одолевать вихрь давно позабытых чувств. Этой маленькой, кратковременной встречи с лихвой хватило, чтобы растопить давно умершее сердце бывшего рыбака. Теперь все его мысли были только об этой красивой рыжеволосой девушке с изумрудно зелёными глазами и с прекрасным именем Агнесса.
В это время Фёдор Борисович и Агнесса не спеша передвигались в кабинет психиатра. Фёдор Борисович уже успел успокоиться, ведь ничего страшного не произошло, однако он сохранял некую грозность в глазах медсестры. Пока они шли, психиатру стало интересно, чем обернётся для него и его пациента эта незапланированная встреча.
– Что он говорил? – с мрачным видом, наконец, спросил Фёдор Борисович.
– Сказал, состояние такое же и что вы поймёте. Снов не видел. Мух и пауков сегодня не ел. Карта побережья ещё нужна.
– Что ты говорила?
– В основном спрашивала. Потом решила подыграть.
– Что!? – Фёдор Борисович остановился и тут же побагровел от злости, – Я десять лет пытаюсь ему доказать, что не существует никакого вампира, а ты ему подыгрываешь!!! – яростный крик Фёдора Борисовича, казалось, услышала вся тотенская больница.
– Простите…
– Что простите!? Что мне сейчас делать? Как именно ты ему подыграла?
– Спросила, где обитает вампир и пообещала, что завтра утром схожу туда и убью его…
– Бесполезно!!! Если считаешь, что он на этом успокоится, то нет. Я уже водил к месту, где, по его утверждению, прячется вампир. Виссарион видит, что никого там нет, и начинает искать новое место, где может обитать вампир. И этот круг можно продолжать вечно! Всё бесполезно!
