Это ложная духовность, своего рода «морок», и очень важно избавиться от него. После того как вы сделаете это, ваш сострадательный настрой всё ещё может оставаться слишком неискренним для того, чтобы опираться на него. Практикующие должны научиться пересиливать себя, чтобы общаться с другими людьми. Поначалу вам может не хотеться общаться, поэтому, возможно, придётся заставлять себя общаться, сотрудничать с миром, взаимодействовать с болью, удовольствием и всем остальным. В конце концов духовный мир не такой уж счастливый; в нём также есть сильная боль, страдания и горести, – конечно, вместе со счастьем и вдохновением. Но общение с реальным миром – это не вопрос одного чистого счастья. Таким образом, практикующему сначала может понадобиться какое-то подспорье. Ему или ей, возможно, придётся до какой-то степени лицедействовать, то есть не быть вполне искренним. Такое поведение можно назвать эгоистичным, но на самом деле это не имеет значения. Если человек способен действовать таким образом, то у него будут постепенно развиваться убеждённость и уверенность в себе. Его способ обыгрывания ситуаций в конечном итоге станет подлинным. Он будет иметь дело с реальным миром.
Вначале даже ваша медитация не настоящая в полном смысле этого слова. Вы воображаете, будто медитируете. Изначально все духовные дисциплины, которые вы можете практиковать, вообще не являются настоящими. Вы просто представляете себе, будто занимаетесь ими. Но такой ограниченный обман, как и подобное актёрство, следует принимать в качестве первого шага. У нас нет другого способа сделать это. Мы не можем начать идеально, так не бывает. Мы должны использовать несовершенство в качестве пути к совершенству. Только это мы и можем сделать. Мы должны использовать бедность для того, чтобы стать богатыми. И нет другого пути.
Мистицизм, как правило, включает в себя загадочность чего-то скрытого, к чему вы не можете приблизиться. Но истинный подход к мистицизму предполагает умение оценить загадочность игры явлений, которая на самом деле не скрыта от вас. Мистический опыт в этом втором смысле часто игрив и полон юмора. Существует нечто не вполне торжественное и весомое, что действует скорее на уровне восторженного принятия вещей в их нынешнем виде. В суфийской традиции, например, существуют сотни историй о великом мистике Мулле Насреддине. Мироощущение Насреддина было пронизано юмором. Он находил смешное в любой ситуации. Настоящая духовность обладает тем же качеством, потому что в ней есть понимание того, что мир уже духовен. Вы общаетесь с жизнью как она есть, а не пытаетесь изобрести какой-то новый духовный подход к ней. Радоваться жизни без прикрас – вот подлинный юмор.
Настоящая духовность – это признание мира априори духовным. Таким образом, вы не должны переустраивать мир. Для тех, кто верит в традиционное воззрение мистицизма, мир загадочен. Они не могут постичь мистицизм в полном смысле этого слова, потому что ожидают слишком многого. Они становятся глухи и немы к учению. Для них оно в высшей степени таинственно. Но оно не является таинственным для тех, кому поистине открывается мистицизм в полном смысле этого слова. Реальность мира можно было бы назвать самосущей тайной. Что-то духовное или мистическое в этом смысле означает то, что истинно, что провозглашает правду. Истинная духовность – это отсутствие легкомыслия, отсутствие веры в добро и зло в догматическом смысле, отсутствие религиозности. Таким образом, духовность, по всей видимости, выходит за рамки религии традиционной церкви. Это то, что уже есть в бытовой ситуации, что указывает на истину и напоминает вам о естественном положении вещей в их нынешнем виде.
