Ну и пусть там без меня развлекаются. Меня и тут неплохо кормят. Вернее, поят.
Ещё несколько глотков полностью вылечили внутреннюю дрожь. А два следующих сделали пребывание в погребке почти приятным.
Вот я здесь пережду, посижу в одиночестве, тишине и темноте, всеми забытая. Зато потом, когда меня найдут, чёрный будет чувствовать себя виноватым. Потому что закрыл меня тут, несчастную... Бедную меня... Гад такой! Ответить ему, значит, захотелось? А то, что я новенькая, ничего не знаю, ни с кем не дружу... То, что у меня сестра там непонятно кому досталась... То, что меня лишили даже мобильного телефона, за которым я уже раз десять слазила в отсутствующий карман наряда, чтобы подсветить...
Вот всё здесь плохо... И подвал этот, и комната моя, и чёрный хозяин дурацкий со своими шуточками... Это я ещё про еду молчу. Такой гадостью меня собрались мучить. Да тут с голоду можно умере-е-еть. Спасибо, что хоть этот напиток вроде ничего...
Сама не поняла, как начала всхлипывать, а потом совсем расплакалась. Прерывалась только на то, чтобы отхлебнуть из баночки...
И так мне горько было от своей судьбы-судьбинушки, так жалко себя, что стала плакать уже в голос.
Внезапно в комнате снова вспыхнул странный красноватый свет, а дверь открылась, являя на пороге...
***
"Ох... Стоишь, значит, мой мучитель", - подумалось в голове, а рука с ёмкостью невольно поднеслась к губам, давая возможность хоть на несколько мгновений прервать наш зрительный контакт.
Я всё ещё всхлипывала, но старательно это скрывала. Не хотелось показывать слабость своему мучителю.
- И что за праздник? - вдруг обратился ко мне чёрный.- Или наоборот, траур?
И я поняла, что это первый раз, когда он говорит своим обыкновенным голосом и своим нормальным тоном. Не орёт, не приказывает, не запрещает...
Что это с ним? Неужели понял, что был неправ, закрыв меня здесь, и пытается так сгладить конфликт? Да нет, вряд ли... От такого дождёшься, ага...
- Так свою продажу хотела отметить, - не очень уверенно произнесла я и отвернулась.
Странно, но мой язык почему-то потерял былую упругость, приходилось прилагать усилия, чтобы ворочать им во рту. А всё потому, что этот гад меня до слёз довёл!..
Сначала купил, потом запер, а теперь...
Воцарилось молчание. Вот что он от меня хочет? Хотя, в принципе, понятно уже... Но так я ведь не хочу! Не буду я с ним!..
Я тоже продолжала молчать, но в какой-то момент всё-таки не выдержала и повернулась.
Так называемый гад смотрел на меня сверху вниз с интересом, даже голову набок склонил, будто бы для того, чтоб лучше диковинную зверюшку изучить.
- И что, вкусная платия? - снова любопытство, не более.
- Да вроде нормальная, - я тоже решила отвечать так, будто бы меня это всё мало волнует.- Странно, что её никто не брал, вон аж этикетка выцвела.
- Дашь попробовать? - внезапно спросил мой хозяин.
Вот такого я от него совсем не ожидала. А он, оказывается, ничего. Не чёрствый сухарь, как я вначале предположила. И не гордый павлин...
- Да на, - протянула ему вверх баночку, в которой оставалась еще примерно треть. - Жалко что ли...
- Нет, для тебя не жалко, - согласился чернявый. - Но я всё-таки хотел попробовать самую дорогую платию из моей коллекции.
До моего слегка затуманенного мозга не сразу дошёл смысл того, что он сказал.
То есть я?.. Это что, эта завалящая бутылка?.. Как это - самая дорогая?.. Хотя, у нас ведь вина старой выдержки тоже ценятся дорого. Но это же не алкоголь. Тогда почему же?..
