Я перебила, с надеждой в голосе:
— И отпустите?
— Ты хочешь, чтобы я соврал?
Тут до меня потихоньку начало доходить кое-что важное. Слова Стасика-урода, плюс эта разрозненная информация наконец оформились в одну связную мысль — до меня дошло, о каком осмотре идет речь и что такое —«эксклюзивный товар». Стало еще хуже, честное слово, лучше беспамятство. И дернувшись, скорее, для проформы в последний раз я тихо произнесла:
— У тебя есть имя?
— Что? — мои слова обескуражили инопланетного гада.
— Твое имя? Можешь добавить и звание, адрес тоже можно и поподробнее…
— Ты хочешь знать мое имя? — а я тут не одна туго соображаю. Но мне-то простительно, в конце концов, не каждый день тебя затаскивают на инопланетную посудину неизвестного происхождения и пытаются похитить инопланетяне… И да, и парень с которым ты два года встречаешься… оказывается уродом! Одним словом, мне простительно, ему — нет. Но кто их знает эти инопланетные разумы!
— Меня зовут Алена Григорьевна Грибоедова. С Земли. А ты?
— Зачем? — произнес тихо инопланетный тип.
— Я тебя найду, и вряд ли кому-то покажется мало, — произнесла честно.
Инопланетянин неизвестной расы наклонился к моему лицу, аккуратно убрал завиток с шеи и произнес мне в самое ухо:
— Ар. Меня зовут Ар с Алтеи. И я буду ждать.
И холодно, безучастно вогнал шприц в шею.
В горле мгновенно похолодело, а мышцы тела мгновенно застыли, отказываясь подчиняться хозяйке. Я больше не могла издать ни звука, но хотелось! Очень хотелось засыпать… этого Ара проклятиями и обучить инопланетного гада земному лексикону. Так сказать, по расширенной программе. Только горло приказам не подчинялось. Говорить я не могла, да и глотала с трудом. Оставалось только расширенными от страха глазами следить за манипуляциями этого инопланетянина.
Ар спокойно обогнул меня по контуру и безучастно принялся настраивать какие-то приборы, выдвинутые прямо из стены вблизи моей «кушетки». Приборы жалобно верещали, вибрировали и тихонько попискивали. Инопланетянин проворно подключал ко мне датчики, присоски и холодные металлические щупы. В его глазах не было и тени эмоций, как будто перед ним неоживленный предмет, не более того.
А мне было страшно, горько и… до сих пор не верилось в происходящее. Да этого просто не может быть! Не со мной! Ни вот так.
Глаза Ара блеснули неприятным блеском, и он тихо, опять придвигаясь к самому уху сказал:
— Немного потерпи.
Я бы ответила в красках… но не могла. В его руках блеснул гладкий блестящий скальпель. И Ар рассек мне плечо резким уверенным движением. Я ощутила жуткую боль, перед глазами все поплыло и закружилось.
«Мамочки!» — мысленно взвизгнула я и скосила глаза на бок — на плече красовалась кровавая рана в форме креста, в середину которой этот «не до» хирург с явным удовольствием на лице впихивал рифленую, плоскую штуковину, чем-то напоминающую по форме пионерский значок с огненно–красным диодом внутри и ножками микросхемы – снаружи.. Больно было зверски. Захотелось завыть в голос, но «права голоса» я была лишена, и ничего другого не оставалось, как терпеть. Увы, молча.
— Потерпи. Осталось немного, – сочувствие в голосе?! Хотелось четко и ровно объяснить ему, куда бы он шел… но, увы. Надеюсь, шанс мне все–таки представится!
«А у меня есть выбор?» — хотелось крикнуть мне. И вдруг все закончилось. Боль ушла, как и не было… плечо перестало жечь, а мысли постепенно начали возвращаться на место.
