— Вот здесь, — я указала место поточнее. Все же его руки были холодными, прикосновения неприятными, а мы недостаточно знакомыми для подобных «поисков». Но определенно радовал выбор Ара. В смысле, места для контроллера. Представляю, как сложно было бы терпеть «поиски контроллера» в районе поясницы.
— А в чем фокус? — произнесла я, настойчиво наблюдая за движениями незнакомца. На нем были лишь черные штаны и больше ничего. Голые человеческие ступни без изъянов, а торс мощный, сильный, накаченный.
— Фокус? — непонимающе произнес незнакомец.
— Контролер. Что он делает. Так–то я в принципе догадалась, но душа жаждет подробностей.
— А-а-а, — медленно произнес мужчина и, кажется, что–то нащупал. И тут уже я произнесла звонкое:
— А-а-а!
— Контролирует движение объекта. Ну, если совсем коротко. Знаешь там, шаг влево, шаг вправо, побег! И б-б-р, — незнакомец изобразил дерганное движение и добавил с усмешкой, — импульс в нервные окончания, жуткая боль и онемение, вкупе с парализацией конечностей. А дальше уже не до побега, лежишь себе овощем и ждешь хозяина, — усмехнулся мужчина. — Это одна из основных функций. Бывает, что в контроллер встроен маячок, или того хуже — какая–нибудь иная функция. В любом случае, если хочешь помахать ручкой, то от таких подарков стоит избавиться в первую очередь.
На лице незнакомца появилась такая говорящая, пошлая улыбочка. Я все поняла сразу и про встроенные функции и про контроллер и про то, что ждет меня в будущем, если я не избавлюсь от этого устройства. Оттого немного нервно и поспешно я произнесла:
— Ну что нашел?
— Нашел. Умница, — похвалил меня мужчина, — теперь самое сложное — надо его достать. И это больно.
— Зовут тебя как? — неожиданно даже для самой себя.
— Сарес, детка.
— Меня Алена. Я готова. Приступай, — и вздохнула так громко, так жалостливо. Как пловец перед прыжком в воду с десятиметровой вышки.
Мужчина еще раз взглянул на меня. Я ответила сосредоточенным, полным готовности взглядом, запрещая даже думать себе о предстоящем испытании. Просто я девочка и боюсь боли!
Сарес совсем неромантично отодвинул пояс ширинки и начал простодушно что–то там искать. Я удивленно посмотрела собственно на «процесс». Сначала он вытащил на свет один нож. Поцокал языком, засунул нож обратно и принялся снова «подбирать инструмент». Нужный нож, такой блестящий, с неровными краями и с черной рукояткой нашелся с третьей попытки.
— Ладно, начинаю.
Пропустила фразу, продолжая гадать, откуда он взял нож, все–таки простые черные штаны — это не то место, где прячут полный комплект боеприпасов, вкупе с различным колюще–режущем инструментом.
Сарес тихо вздохнул, изобразил искусственную улыбку и, не отпуская руку, сделал надрез, глубоко вдавливая в предплечье острие ножа.
— Б–о–оль–но, — протянула я, еле сдерживая слезы. Только что меня порезали «наживую»! Да я даже зуб никогда не лечила без обезболивающего! Да… эта боль стала для меня откровением.
— То ли еще будет, — оптимистично так и подбадривающе.
Пальцы у мужчины подрагивали, на лбу выступила испарина, а зрачки, мгновение назад совершенно обычные человеческие, вытянулись в узкие щелочки. Мужчина медлил, давая мне немного свыкнуться с болью. Разрез казался глубоким, страшным и болезненным. Но эта небольшая передышка помогла мне смириться и взять себя в руки. Да и боль показалась не смертельной, приглушенно далекой, терпимой, что ли. Темно–красные струйки мерно вытекали из раны, оставляя след на руке и падая огромными каплями на стерильно чистые полы. А пальцы мужчины продолжали скользить по влажной плоти и углублялись внутрь раны в надежде нащупать контроллер. Вот теперь было по–настоящему больно. Как будто тело само сопротивлялось извлечению инопланетной вещицы.
