Раднесь - страница 25

Артём продолжал попытки понять, в чём же заключается суть инициации и как должна зародиться его тонкая сущность – душа то есть. Он подозревал, что это событие должно быть как-то связано с обстановкой, окружающей теперь его и вогула. Особенно смущал тот факт, что поблизости живёт дед Архип и что Иван и есть тот вогульский шаман из его сказок, о которых Артём прочитал в записях деда Игоря.

– Длинный Хвост! – как-то вечером мысленно позвал Артём хозяина Тела.

Вогул, довольно урча, переваривал ужин, полулёжа у очага.

С тех пор, как у него в голове очутился Артём, меню Ивана резко изменилось. Артём буквально заставил пересмотреть рацион, и вогул теперь питался настолько разнообразно, насколько это вообще возможно зимой в тайге.

Благо до реки было рукой подать, а Иван отлично владел навыками зимней рыбалки. Нярхул – строганина из добытого муксуна да оказавшиеся в запасах вогула ягоды – брусника, морошка, смешанные с рыбьим жиром, хоть чуть-чуть внесли разнообразие в жевание сухой замороженной оленины. Ну а чай и нехитрые лепёшки, замешанные на рыбьем бульоне из стоящей во дворе глинобитной печи нянь кер, вообще создавали-таки праздничное настроение.

– А? – лениво протянул Хоза Лей.

– Почему ты не шаман? Я имею в виду, ты по сути шаман, но таковым себя не считаешь.

– А почему я должен быть шаманом, с чего ты взял?

– Живёшь один, отшельником, общаешься с духами, входишь в транс, обладаешь способностями, которые недоступны другим людям… Дальше перечислять?

– Хм… Архип тоже меня шаманом называет. Но я не шаман! Видел я шаманов – обманщики они все!

– Знаешь, а я с тобой соглашусь, большинство из них, скорее всего, шарлатаны. Но ты взгляни с другой точки зрения. Шаман обладает властью над людьми, не так ли?

– Да, многие люди верят им. Видал я одного такого, хи-хи, шамана! – вдруг усмехнулся Иван. – Дурак дураком, нёс такую ерунду!

– Что за шаман?

– Родители мои, когда поняли, что со мной что-то не в порядке, что я какой-то странный, решили показать меня шаману племени. Ягды его звали, как сейчас помню. Старый козёл ел какие-то грибы, растолчённые в каких-то порошках, запивая водкой. Уж не знаю, что больше на него действовало – буйная фантазия или обилие водки, но камлания он проводил так натурально, что мои бедные родители, да и все в племени, верили ему безоговорочно, – тут Иван вздохнул и грустно добавил: – Но я проверил, ни черта он не видел, транса никакого у него не было. Его тонкое тело спокойно спало в нём, как и у большинства людей.

– Но ты же сам говоришь, люди ему верили!

– Артём, наверное, ты ни вот на столько, – Иван поднял вверх правую руку и кому-то показал кончик пожелтевшего ногтя на мизинце, – не представляешь, насколько уныла и однообразна жизнь вогулов! А тут такое представление: дым от каких-то куч непонятно чего, ритмичные удары в бубен, утробное мычание Ягды, его пляски, куча всяких амулетов и всякое другое. Каждый из нас готов с благоговением воспринимать любой жест или слово шамана! Но только не я… Я-то и сам знал, что со мной, и видел прекрасно, что он мне ничем не поможет.

Я просто тогда не знал, что мне с этим делать, оттого и метался. Сейчас я успокоился, возможно, я просто привык.

– Ну, то есть шаманом ты становиться не собираешься? – уныло задал вопрос Артём вогулу.

В его наметившуюся стройную теорию происходящего совсем не встраивались взгляды человека, который, по всем признакам, должен сыграть огромнейшую роль в жизни его предков, да и самого Артёма.