Я всячески отнекивалась.
– Мне самой был нужен целитель, поэтому никаких способностей у меня нет, – говорила я.
Вместо ответа Шримати взяла мою руку и приложила к животу Ахмета.
– Тогда смотри.
Я наблюдала за тем, что же произойдёт дальше. Действительно, от моей руки вдруг отошло розоватое облачко светящейся энергии, которое сразу же слилось с телом страдальца.
– О, это потому, что Вы держите мою руку в своей, – попыталась я возразить.
Шримати убрала свою руку и сказала:
– Чтобы ты убедилась, что я говорю правду, приложи к коже страдальца вторую руку.
Что я чувствовала?
Тепло. Да, моя рука стала тёплой. Затем я увидела, что моя левая ладонь стала жёлто-сияющей. Лучистая энергия растворилась в теле торговца. Я недоумённо посмотрела на мою наставницу.
– Что это?
– Твоя сила, способная исцелять, – спокойно ответила Шримати.
– Но раньше у меня не было никакой силы, ничего. Быть может, стены этого Ашрама или священная Земля Шамбалы способствовали всему, что я только что увидела здесь своими собственными глазами?
– Нет, Шачидеви. Поверь, в тебе действительно есть целительские способности, только раньше ты никогда не развивала их. Тебе нужно время, и тогда ты сможешь самостоятельно лечить. Но для этого ты должна изучить медицину, строение человеческого тела. Ты должна владеть знаниями целебных трав и приготовления напитков из них, чтобы они способствовали оздоровлению. Такими секретами раньше много веков назад владела каждая жрица, и я научу тебя этому.
– Научите? – спросила я в недоумении.
И в то же время душа моя ликовала, так как я всегда раньше хотела лечить людей, только тогда мне казалось почему-то, что это слишком недосягаемая для меня область, ибо я – всего лишь простая смертная женщина.
– Да, Шачидеви, я покажу тебе, где растут травы, чтобы помогать людям в их недугах, как приготовить из них снадобья. Я расскажу тебе всё о человеческом теле, о сосудах, мышцах и нервных окончаниях, воздействуя на которые, ты также сможешь лечить или хотя бы влиять на общее состояние больного. Я научу тебя восточной медицине, и у тебя будет несколько полезных уроков с тибетским ламой, которого я специально приглашу.
– О!
Я была слишком поражена услышанным только что из уст Шримати Катьяяни, чтобы произнести что-либо в ответ.
– Но…..
Она вновь улыбнулась.
– Когда ты научишься и станешь целительницей, Шачидеви, тогда ты поймёшь, какая ответственность лежит на тебе, и это очень серьёзно.
– Почему? – спросила я.
– Потому что, во-первых, перед тем, как приступать к исцелению, ты должна будешь знать, достоин ли его твой пациент, не повредит ли это в дальнейшем его душе.
– А во-вторых?
– Ты должна будешь ответить на второй вопрос: не слишком ли запущена болезнь, и возможно ли восстановление клеток и нервных окончаний. Ибо у любой болезни есть та самая опасная грань, где вмешательство будет бесполезным. Ты должна будешь понять, пройдена ли эта грань, эта черта между жизнью и смертью, или нет.
По мере нашего разговора Ахмет пришёл в себя и открыл глаза. Его лицо всё ещё казалось измождённым, как раньше, но я заметила, как из него ушла серость, и жизнь постепенно вливалась в его ослабевшие члены.
У него были красивые ясные карие глаза. Мы встретились взглядами и долго смотрели друг на друга, будто впервые изучали друг друга.
– Спасибо, – чуть слышно произнёс больной, и сначала я даже приняла его слова за лёгкое дуновение ветерка, и только затем позже я осознала, что это была человеческая речь, только ещё довольно слабая, с трудом понимаемая.
