Радуга взаимности - страница 11

Олеся не сводила глаз с любимого Павла Ивановича. Он то приходил, то исчезал из зала, как будто намеренно ее дразня (это было не так, но Олеся не вполне адекватно оценивала действия учителя и многое принимала на свой счет). Она горячо желала оказаться в его объятиях, пригласить на медленный танец, однако паническая робость и страх его реакции сдерживали все ее несмелые порывы. Порой учитель был демонстративно, умышленно жесток по отношению к ней, кто знает, в каком сегодня он настроении, какую линию поведения избрал для себя на этот раз. Она помнила его пронзительно холодный, чужой голос на одном из классных собраний, и внутри пробежал неприятный морозец. Тогда их класс, сговорившись, дружно прогулял урок, объявив бойкот математичке. По заслугам, надо сказать. Но кто же признает, что дети правы? Нет. Прав всегда учитель. Математичка разревелась и побежала жаловаться Павлу Ивановичу на беспредел в его подшефном классе. А тот устроил разбор полетов, обвинив Олесю, старосту, в либеральности и потакании «революционным элементам». Она давно простила его и даже где-то поняла, между тем нравоучения и нотации не забыла, отдавая себе отчет в рискованности задуманного действия и в том, что она всего лишь одна из его рядовых, многочисленных учениц.

Дискотека заканчивалась, а Олеся так и не решалась проявить инициативу.

«Откажет он мне, ну и что. Не страшно, переживу как-нибудь. А вдруг согласится? Тогда я смогу осуществить свою мечту. А если согласится только из вежливости? Тоже не страшно. Все равно я буду танцевать. Нужно попробовать, а не просто так стоять. Чего толку бояться».

– А сейчас белый танец! Дамы приглашают кавалеров! – прогудел диджей.

«А чего же я стою? Надо же действовать», – Олеся вспоминала слова Нелли Ледневой из «Большой перемены» и направилась к учителю. Он увидел ее и уже понял намерения девушки.

– Потанцуем, Павел И-Иванович? – срывающимся голосом и на мгновение запнувшись, предложила Олеся.

– Ну пойдем – ответил учитель.

«Вот и все. Совсем не страшно», – пронеслось в голове Олеси.

Он протянул ей руку и уверенно повел в центр танцпола. Не ощущая под собой землю и еще не осознавая, что происходит, Олеся положила руки ему на плечи, почувствовала, как его левая рука легла ей на талию, а правая нежно придерживала спину. Его прикосновения жгли огнем, и все же не обжигали, дарили блаженное тепло и наслаждение. Чудилось ей это или его руки действительно были теплыми, она так и не поняла. За время танца не было произнесено ни слова.

Прозвучали последние аккорды. Павел Иванович кивком головы поклонился, тихо сказал «спасибо» и отвел Олесю к скамейке, где сидела Марина. Сам же тут же вышел из актового зала.

Дискотека закончилась. Олеся, не заходя в класс, бегом спустилась в гардероб, торопливо оделась, как будто боялась, что кто-то может украсть ее нежданное счастье. Только выйдя на улицу, за ворота школы, она глубоко вдохнула морозный воздух, посмотрела вдаль, сквозь дома, на темное небо, на фонарь, в свете которого переливаясь и сверкая, кружились снежинки, и неспешно побрела домой. Марину сегодня провожал Макс, и это было как нельзя кстати. Олесе хотелось побыть одной, со своими ощущениями, приятными и волнующими, легкими и ласковыми, как руки любимого. Она впервые ощущала такое физическое единение с мужчиной, ее тело горело желанием чего-то неведомого, еще более близкого, интимного и фантастического.