На него бросались как псы вооруженные проклятым железом лесные братья, но князь, будто отмахиваясь от мошкары, посылал в стороны смертельные заклятья. И хоть был он «тот самый Чернец, которого радуга боится», а отповедь получал сполна. Собственная сила возвращалась к нему, раня, по закону Земли. Левая рука князя уже висела плетью, он тяжело передвигал ноги, но словно одержимый двигался куда-то к лесу.
– Там! Бяла! – разобрал наконец Игор крик хозяина. Последний нападавший рванулся к нему и захрипел, сложившись пополам. Закраец провернул костяной нож в ране врага, рванул с хрустом наружу.
Того, кто готовился напасть сзади, выдало лишь одно неосторожное движение. Едва различимое среди стонов раненых, проклятий, шума ветра, трепавшего листву над головами живых и павших. Другой не услышал бы – и уже лежал бы мертвым, но не Игор.
Великан развернулся, встречая врага лицом к лицу. Ему хотелось посмотреть в глаза тому, кто решился напасть на сына Закрая со спины. Развернулся – и словно в воду глянул, в зеркальное озеро, в холодную воду полноводной Черны.
Разбойник был высок. Такие же, как у Игора, длинные белые волосы рассыпались по плечам. Только ничего магического у него ни в руках, ни при себе не было – пара мечей из проклятого металла. Видно, надеялся он только на них.
Игор приготовился умереть.
Встретить в Срединных землях соплеменника он никак не ждал. А уж тем более не ожидал оказаться перед ним обессиленным. После касания проклятого металла больше суток уйдет на то, чтобы восстановить силу, почувствовать ее, выгнать знакомыми путями в лук. Игор опустил ножи и, прикрыв глаза, склонил голову, готовый к последней минуте. Звать Владислава не стал. Это значило бы погубить хозяина. В погоне за кем-то в лесу князь не рассчитал и позволил себе удары слишком сильные, чтобы не получить крепкой отповеди. Сейчас его голыми руками можно взять. Но по закрайскому закону, если враг сдается, победитель будет добр к тем, за кого он просит.
– Назовись, – потребовал хриплым голосом беловолосый разбойник.
– Игор из Лло, прошу за Владислава, князя Чернского.
– Не много ли ты просишь, Игор из Лло? – рассмеялся противник. Но глаза его настороженно обшаривали лесную чащу, где скрылся князь Черны. Видно, на такой улов разбойники не рассчитывали. Да и на такие потери тоже.
– Прошу за князя Владислава Радомировича, – повторил Игор, не поднимая глаз.
– Хорошо. Я, Ивайло из Гуна, не стану причиной его смерти, – мрачно пообещал разбойник.
Игор успокоился. Если не верить клятве закрайца, то чему в мире можно верить? Над головой зашумел ветер, и в шелесте листьев почудился обоим великанам какой-то странный звук – словно бы крылья зашумели. Они оба вскинули головы – боевую выучку никуда не денешь. Хоть нет в лесах Срединных земель диких равнинных птиц, а если родился под небом Закрая – научишься вверх смотреть.
Синь была чиста, словно девичий взгляд. Опушенная вершинками елей, она смотрела Игору в душу, словно все еще надеялась удержать его на земле. Волосы упали с лица Игора, Ивайло охнул едва слышно.
– Как, говоришь, зовут тебя? – спросил он глухо.
– Игор из Лло.
Закраец рухнул на колени как подкошенный. Ткнулся лбом в сапоги Игора, обхватив руками пятки.
– Кланяюсь повелителю и властителю Лло и царства Закрайского, – прошептал он тихо, словно кто-то душил его. Ни один враг так не сдавит горло, как впитанные с молоком матери правила рода. Куда хочешь уезжай, а только небо вверху, земля под ногами, а царь закрайский свят, и кто на святое руку подымет – тому не видать Землицы. Живого ветер к себе приберет, радуга в слуги возьмет, оборотит в равнинную птицу и заставит до скончания веков падаль клевать.
