– Ты бродил очень недалеко от фокуса оптического прицела. Возможно, сейчас кое-что начнет меняться. Ты вовремя начал выруливать из криминала. Очень вовремя.
– Сукин ты сын. И контора ваша сучья.
– Я здесь ни при чем. И в первом, и во втором случае.
– Но теперь, когда ты ушел…
– Все верно. Но должно пройти время.
– Во как все разложил. Прошлое так и будет держать нас за… за…
– За яйца, – усмехнулся Игнат.
Лютый тоже улыбнулся.
– Ладно, предположим, – произнес он. – А что ты говорил про время? Сколько ждать? Год?
– Не думаю. Я же говорю – сейчас многое начало меняться.
– Значит, меньше.
– Скорее всего так.
– И чем будешь заниматься?
– Самое лучшее – собственное охранное агентство, сам себе голова.
– Скажи сразу – «наемник», – усмехнулся Лютый.
– Говорю. – Игнат дружелюбно смотрел на него.
– И что?
– Но пока не тяну. Финансы, романсы… и все остальное. Поэтому и устроился тут в одну контору.
– Собственное агентство – твоя мечта? Рок-н-ролл никогда не умрет?
– О нет! – Теперь уже Игнат рассмеялся. – Моя мечта – плескаться в коралловых рифах с пятнадцатью голыми телками. Да… Но пока надо работать. Это все, что я умею делать.
– Если я куплю тебе агентство?
– Не сейчас. В любом случае спасибо.
– Игнат, мне действительно может понадобиться твоя помощь. Братан, как это уже бывало, но…
– В любое время, Лютый. Но пока лучше считать, что я работаю там, где работал. Пока.
– Я хочу сказать, что мы… Эта жизнь… Мы начали с задворков, пацаны… Ты прошел по секретным коридорам, я – по черным дворам, но мы выбрались. Мы оба выбрались из всего этого дерьма. Я хочу сказать, что теперь-то мы, наверное, свободны?.. И никаким козлам ничего не должны.
– Очень бы хотелось, чтоб было так.
– Так оно и есть. Я готов подождать, но не тяни уже с этим. Как тогда, в школе, со склянкой кислоты, помнишь?
– Как ты Филе плеснул в рожу… Еще бы!
– Сделали мы козла, Игнат, сделали. И сразу все переменилось, как стали вместе. И сейчас такое время.
Наверное, Лютый был прав – это время приближалось с неумолимой быстротой. И наверное, каждый из них подумал, что так можно дружить только в детстве, а потом многое меняется. Но что-то остается. И Лютый думал, что чем больше этого «что-то» останется, тем ты менее одинок в этом мире. Все, наверное, так.
– Ладно, Игнат, пойду обходить гостей. Но как только появятся молодые, хряпнем водки.
– А то! С криком «горько»!
– Во-во… Давай, брат, расслабляться.
И Лютый направился изображать из себя гостеприимного хозяина. Игнат посмотрел на часы, на золотой хронограф «Longines» – была одна минута третьего. Стая акул, о которой говорил Лютый… Игнат вдруг подумал, что иногда ты можешь и не почувствовать ранки – своего слабого места – и не знать, что стая акул уже очень близко. Не знать до тех пор, пока она не появится.
В два часа двадцать минут струнный квартет поднялся и заиграл «Свадебный марш» Мендельсона – свадьба началась. Огромный белый лимузин-стрейч остановился у главных ворот – от них через вереницу гостей прямо к дому вела ковровая дорожка, расстеленная специально для молодых.
В это время рыжий водитель, привезший сюда Игната, а теперь осуществляющий общее руководство ходом мероприятия, отчитывал водителя грузового фургона «Сладкий мир». Происходило это у вторых ворот, с задней стороны дома, и рыжий водитель мог в полный голос выражать свое недовольство, не опасаясь быть услышанным:
