Раг Нар Рог - страница 34

Кирилл еле сдержал приступ смеха.

– Ёрмунганд, – назидательно поправил Юра, – давай, Петрович, я помогу. Итак, «…повелительница загробного царства Хель и коварный Локи вместе с инистыми великанами – хримтусами и ётунами соберутся вместе. Из Хельхейма приплывёт корабль мертвецов Нагльфар…»

– Вот и ВМФ. Тема Петровича, – заметил Кирилл.

– Смейтесь-смейтесь, – проворчал Петрович.

– «Войско сынов Муспельхейма разрушит мост Биврёст», – читал Юра, уже без азарта. – Пошла партизанщина! Научишь взрывать мост, Петрович? «Выступят Асы во главе с О́дином. Всех свободных людей призовёт на битву страж радужного моста Хеймдалль».

– Видите, асы должны выступать! Профессионалы, значит, – подчеркнул Петрович.

– «О́дин сразится с Фенриром и будет убит, сын О́дина Видар разорвёт пасть волка, Тор сойдётся со змеем Ёрмунгандом (запомни Петрович, именно так зовут пресмыкающееся) убьёт его, но и сам падёт от яда. Бог Фрейр сразится с Суртом, но отдав свой меч Скирниру, погибнет; Хеймдалль – с Локи; Тюр – с псом Гармом. Ни зло, ни добро не смогут победить друг друга, тогда Сурт соберёт всю мощь подвластного огня и завершит битву Тьмы и Света».

– Обязательно близко к тексту повторять? – Юра откинулся на спинку кресла.

– Хорошо, ярл не слышит, – заметил Кирилл. – Мы, наверное, богохульствуем.

– Лучше бы слышал, – не унимался Петрович. – Он-то наверняка понимает: для битвы необходимы латы, мечи, щиты, копья и прочая амуниция. Где возьмёте? Кто научит пользоваться? Я, извините, дорожу репутацией. Скажут потом – капитан Мариничев вывел против ётунов… мать их, неподготовленных салаг!

– Разумные замечания, – согласился Кирилл.

– … Включаем в смету ножи, топоры, мачете… – не унимался Петрович.

– Джек Воробей какой-то с Карибов! – воскликнул Юра.

– И там бывали, – невозмутимо признался Петрович, – подводное ружьё и рыбацкие снасти.

– Занятия дайвингом Рагнарёк не предусматривает, или чего-то не знаем? – обратился Юра к Кириллу.

– Как дети малые! На сухпайке долго не протянешь. Там озёра. Отсидим вечернюю зорьку! Эх! Потом спасибо скажете!

– Романтика, – мечтательно потянулся Кирилл.

– Мне не доверяете, Валькирию вашу спросите. Надеюсь, популярно объяснит! Ну ладно, что знал – сказал. Пошёл. Дела…

У двери обернулся:

– Спросить хотел… На чьей стороне выступаем?

Кирилл с Юрой, не сдержавшись, громко рассмеялись.

На больничной подушке лежал череп, обтянутый кожей. Остальное тело скрывало одеяло. Глаза закрыты. Из-под век текли слёзы и гной.

Куратор кашлянул, привлекая внимание.

– Тебя литовцы готовили? – спросил шипящий голос.

Не любил Куратор таких вопросов, но ответил, не раздумывая, максимально равнодушно:

– Да.

– Куполок слабоват. Не нравился ты им… ха…

– Давайте к делу, – предложил Куратор, скрывая раздражение.

Череп указал слабым кивком на тумбочку, где лежала мятая газета с заголовком: «Два года за танцы», ниже фотография трёх девушек, одна обведена кружком.

– В чём услуга?

– Освободить. Двадцатого июля в 14:20 должна сидеть на скамейке Сент-Джеймсского парка, в Лондоне. Юго-восточный угол.

– Всего-то? Что взамен?

– Незаслуженно много – ответы.

Больной тяжело вздохнул. Слова давались с трудом.

– Гарантии?

Череп с натугой выдавил:

– Я умру через сорок минут. Ты – двадцатого июля в 14:21, если согласишься, но не выполнишь обязательств.

– Кто она?

Чёрный язык облизал полоски губ:

– Мы договорились?

Куратору нестерпимо захотелось выйти. Украшенный гирляндами мост через Темзу предлагал прыгнуть в чёрную, как язык Черепа, воду. Прыгнуть за призраком. За джекпотом. Кто-то посторонний ответил за него: