– Проверили. Ничего особого – телефоны двух – трех подруг. Список пропущенных – там номер мобильного арестованного парня. И все. Почти вся информация стерта. И о входящих, и об исходящих звонках. А SMS-ок вообще нет.
– Это странно.
– Очень. Но это доказывает, что карточка действительно могла принадлежать ей.
– Такой дешевой девице?
– Кто знает?
Старший задумчиво повертел карточку в руках. Молодой сказал:
– Теперь вы понимаете, насколько это серьезно? Придется затронуть особых людей….
– она проститутка? Числится в картотеке? ЕЕ прощелкали? Задерживали хоть раз? – с надеждой спросил старший.
– Нет. я уже проверил. Ее прощелкали по компьютеру. Нет, за проституцию ее не задерживали и в картотеке она не числится.
– Это плохо.
– Разумеется. Но что поделаешь…
Старший вернул карточку молодому, и тот тщательно спрятал ее в карман.
– Я думаю, можно попробовать, – пожал плечами старший, – вряд ли что-то получится, но ты попробуй!
– Я аккуратно! Как всегда.
– Я знаю. Но… но он подумает, что мы просто вымогаем деньги.
– Это уже его проблемы, что он подумает!
– Мне бы не хотелось идти на конфликт.
– А конфликта не будет. Он скажет, что девица украла карточку или подобрала на улице – вот и все.
– Зачем тогда спрашивать?
– А почему нет?
Обменявшись подозрительными взглядами, оба быстро покинули помещение.
СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
2 ИЮНЯ 2012 ГОДА
Итак, я отвлеклась. Слишком много внимания уделяю своим мыслям и чувствам. Зачем? Кроме меня самой, они все равно никому не нужны!
Итак, Ри. Когда, хлопнув дверью, Ри выскочила из этой гостиной, меня еще продолжало тошнить. Как странно меняются человеческие чувства! Я знала, что Ри звезда, что живет она богато в Москве, но я даже не думала, что роскошь ее гостиной буквально собьет меня с ног (как ударом по голове). Не думала, что все это так выглядит… Я такого и не видела никогда! Но стоило мне побыть в этой роскоши чуть дольше, чем 15 минут, и навязчивая роскошь этой крикливой обстановки стала ужасно действовать мне на нервы! Как будто я попала в роскошно убранный саркофаг! К тому же, ее квартира показалась мне ужасно холодной… не в смысле температуры, разумеется! А в том, что… Даже не знаю, как это правильно объяснить. Ну, как будто живут в ней какие-то искусственные люди, такие же искусственные, как части декораций этой обстановки… Словом, не настоящие. Квартира – как декорация в театре. Не по-настоящему! Не знаю. Чушь, наверное. Но в тот момент я вдруг стала чувствовать себя, как в театре, в первом ряду. Как будто я сижу в зрительном зале, а передо мной разыгрывается пьеса, смысла которой я пока не могу понять. Не знаю… Глупость, конечно… Но мне вдруг показалось, что Марина чувствует себя в этих апартаментах так же скованно, как и я! Хотя в комнате ее в тот момент не было. Я была одна. Справившись с приступом тошноты (вот уж правду говорят: богатый никогда не поймет бедного! И кусок хлеба голодный человек может получить от бедняка, и не от богача), я задумалась, как вдруг услышала нечто очень странное.
Громкие голоса. Потом истерический женский визг – до невозможности вульгарный и неприятный! И вдруг поняла, что это вопит моя сестра. Аккомпанировал ей мужской голос – но гораздо тише, так, что слов нельзя было разобрать. Потом вновь – ее визг, и так много слов, что они слились все в один поток! Мне стало страшно. В этот момент раздался грохот: как будто посуду били об пол. Действительно, это был звук разбитого стекла. Стыдно признаться, но в тот момент я подумала, что Марина меня выгонит. Я плохо помнила ее характер, но то, что увидела… А, что душой-то кривить: то, что я увидела. Мне здорово не понравилось! Я не думала, что она стала такой… Но не успела я задуматься о странностях моей сестры, как дверь распахнулась и в гостиную пулей влетела Марина. Она… улыбалась!
