– Привет! Извини, что напугала! – сказала моя сестра, – вставай скорее и пошли есть торт.
Ничего не соображая, я выползла из постели и следом за нею поплелась на кухню. Марина уже доставала десертные тарелки с ложками, ставила чай… Торт! В три часа ночи! Да еще какой торт!
– Купила в одной итальянской кондитерской, – перехватила Марина мой взгляд, – с шоколадом и сливками, мой любимый. А вкус – вообще с ума сойти!
Марина отрезала мне огромный кусок, себе – чуть поменьше, и, даже не вздумав переодеться, принялась уплетать за обе щеки.
– У меня концерт в ночном клубе был, – сказала она с набитым ртом, – незапланированный. Узнала только на съемках.
– Разве ты не знаешь заранее о своих концертах?
– Не всегда. Иногда бывают такие случаи – нужно хватать моментально, не то упустишь!
– Что упустишь?
– Деньги, конечно! В клубах почти всегда хорошие деньги. Особенно если частная вечеринка.
– А это была частная вечеринка?
– Ага. День рождения одного депутата из Гос. Думы. И ему вдруг вздумалось меня пригласить. Валерик примчался на студию весь взмыленный. Пришлось после съемок смотаться на квартиру за вещами. А после концерта я купила торт и сразу сюда. И, как всегда, забыла сумку. Придется завтра опять туда смотаться.
– Вы что, поссорились?
– С кем я поссорилась?
– Ну… с мужем…
– Нет. С чего это ты взяла? То, что я решила здесь пару дней побыть, еще ничего не значит. У нас у каждого своя жизнь. А с Валериком просто невозможно поссориться! К тому же, он просто гениальный продюсер. Способен из любого куска говна сделать суперзвезду! Посмотри хоть на Виноградову – ни голоса, ни фигуры, ни слуха. У нее даже музыкального слуха нет, честно! Она ни в одну ноту вообще не попадает! А поди ж ты, звезда!
– Ты не завидуешь, что он других раскручивает?
– Да ты что? Что за глупости? Чему завидовать? У меня, милая моя, вообще нет конкурентов!
– Да. Конечно…
– А Виноградова – это деньги, деньги и еще раз деньги. Только придурок откажется от денег, если они сами плывут к тебе в руки!
Разговор мне почему-то не понравился (особенно не понравилось лицо Марины – у нее вдруг стало какое-то странное, очень напряженное лицо, и я перепугалась, что мы снова поссоримся), поэтому я решила сменить тему:
– Торт просто изумительный! Ты права!
– Да. Я последний раз ела торт, наверное, лет десять назад.
Ложка выпала у меня из рук:
– Как это?!
– А вот так. Ты ешь, ешь. В последний раз ешь, как перед смертью. Больше таких вкусностей в твоей жизни не будет. Захочешь добиться успеха в Москве, больше никогда в жизни есть это не будешь.
– Но почему? Разве успех – это не деньги? И разве за деньги нельзя все купить?
– Дурочка! А кто даст тебе эти деньги, если у тебя вырастет двойной подбородок, грудь обвиснет, живот округлиться, а бедра покроются целлюлитом? А потом стукнет тебе тридцать, а на твое место – сотня свеженьких семнадцатилетних, с упругими попками и ножками. Как у цапли, готовых зубами и когтями выдрать у тебя твое место! Вот тогда и не в радость станут тебе эти деньги. А может, вообще станут поперек горла. И вместо торта тебе захочется только одного – поскорей удавиться. Или кого-то удавить…
– Но я не понимаю этого! Не понимаю….
– Да, действительно, не понимаешь… Пока. А потом еще как поймешь! И будешь сидеть на рационе жертв Бухенвальда, да справляться, в какой клинике ребра удаляют дешевле, чтобы талия тоньше казалась, да покупать всякую гадость и пить из подполы…
