– И что это ты тут раздухарился, мой родной? – почти над ухом прозвучал голос Алексея.
От неожиданности я вздрогнула и выронила нож, которым нарезала лук для зажарки. Ноги вмиг ослабели, и я мягко опустилась на стоящий рядом детский стульчик.
– Что, не ждала? – со скрытой угрозой в голосе поинтересовался муж, с явным интересом разглядывая меня.
– Что ты, милый, и ждала и жду. Видишь, ужин для тебя готовлю, весь дом убрала… – ответила мужу, отчего-то растерявшись, словно меня застали за каким-то неприличным занятием.
Муж не ответил, молча вышел из кухни. Я вернулась к своей стряпне. Настроение было слегка подпорчено.
– Наверное, на работе неприятности, не буду обращать внимание, – постаралась успокоить себя.
Через несколько минут Алексей вернулся, переодетый в домашнюю рубашку в клеточку. Вальяжно развалился на стуле, закинув нога на ногу.
– Смотрю, обои прикупила? Где раздобыла? – продолжал свои расспросы муж.
– Алёшенька, сейчас закончу готовку и расскажу, как мне сегодня повезло, – глядя мужу в глаза и смущённо улыбаясь, пообещала я.
Тот согласно кивнул головой.
– Есть будешь? – вытирая замызганным фартуком руки, спросила смотревшего исподлобья, мужа.
Он отрицательно покачал головой:
– Неохота что-то, – и добавил: – А вот чайковского для души можешь поставить.
– Ты же целый день на работе, – не унималась я. – Или тебя кто-то там кормит? – с явной иронией задала вопрос, одновременно ставя на огонь чайник.
Алексей заметно вздрогнул, напрягся, глаза забегали по сторонам, а лицо заметно потемнело.
– Ой, ой, ой, – не к добру это, – испугалась я, хоть виду старалась не подавать.
– Что несёшь? – грозно нахмурив брови, рявкнул он. – Сама знаешь, как вкусно готовят в совхозной столовой. За уши не оттащишь. Вот и хожу туда обедать. А когда-никогда девчата прямо в кабинет принесут. Так что я сыт. Чаю-то ещё долго ждать? – опять спросил муж.
Я поспешила поставить на стол сахар, вчерашние пирожки и мамино вишнёвое варенье. Налила две чашки чаю и присела напротив.
Смачно отхлёбывая крутой кипяток, муж продолжал исподлобья изучающее смотреть на меня.
– Ты мне хотела рассказать, как тебе повезло, – напомнил он с какими-то зловещими нотками в своём красивом голосе.
Забыв про чай, радостно всплеснула руками и на одном дыхании, со всеми деталями, поведала Алексею про удачную покупку.
С особым вдохновением, подробненько, в красках и цвете, расписала мужчину-продавца, который не только вынес со склада нужные мне обои, но и помог их довезти до дома.
Я действительно была просто искренне поражена, восхищена таким мужским поступком. И я так хотела, чтоб мой муж разделил со мной мою почти детскую чистую радость. Радость от того, что стены в одной нашей комнате будут оклеены моими любимыми ромашками; радость оттого, что мне удалось их найти, и оттого, что в этом мире есть настоящие мужчины, готовые прийти на помощь в трудный момент.
О, если б я была не так сильно поглощена своими бившими через край эмоциями, то я смогла бы заметить приближение грозы. Я бы смогла заметить, что муж перестал пить чай и отодвинул чашку.
Его губы плотно сжались, брови сошлись на переносице, и лицо продолжало темнеть, не предвещая ничего хорошего, а тем более – радости за меня. Когда я закончила и наконец-то увидела его сжатые и побелевшие от напряжения кулаки, мне стало жутко, и по всему телу пробежала дрожь. Мы молча смотрели друг на друга. В воздухе висело тяжёлое и вязкое молчание. Алексей нарушил его первым:
