Хаас-первый рёвом оповестил прощание с Землёй, когда совсем уж стемнело. Золотистая молния сверкнула гораздо выше, не отягощённая оглоблей, но забрала в сторону. Секунд через пять, когда пропал огненный выхлоп, над Измайловским полем полыхнула магниевая вспышка, посыпались разноцветные искры – по вспышке замерили высоту подъёма, а пиротехническое разнообразие специально было рассчитано на газетчиков и случайных москвичей, что обратят взор к ночному небу над полем.
– Все – ко мне! – скомандовал Засядько. Приказ не касался только прессы и далёкого подозрительного Ренненкампфа. – Всем думать – стабилизаторы у нас вдвое больше, чем были в ракетах у Батума, а уход в сторону… Доложите!
– Восемьсот сорок футов или сто двадцать саженей к юго-востоку, – отчеканил Бестужев.
– Футы, сажени… Мы не Англии, граждане, и не в древней Руси. Как считаете, переходим на французские меры?
Мнения разделились. Засядько вытащил вперёд Георгия.
– Вот вы, гражданин Тилль. Во Франции пользовались метрическими единицами. Они удобные?
– Кому как… Мне – конечно. Наверно…
– Я скоро и в вас начну сомневаться, служили ли вы в армии. Мямлите как не знаю кто. Бестужев! Доложите высоту подъёма и снос в метрах!
Главный измеритель испытаний что-то быстро пересчитал.
– Тыща шестьсот двадцать метров в высоту, двести пятьдесят шесть в сторону. Лучше, чем в стрельбах линкора «Февраль», но недостаточно. Следующая ракета покажет, был ли результат случаен… Что вы хотели, Серёжа?
– Дико извиняюсь, – вылезло молодое недоразумение. – В Одессе я планеры делал. Сначала модельки малые, потом натуральные. Раз сам летал. Это две большие разницы, граждане инженеры.
На него глянули с усмешкой. Любому ясно – одно дело наблюдать со стороны, другое – находиться внутри. Но парень имел в виду совсем не это.
– Модельку в натуре не трудно настроить. В настоящем планере сидишь как король на именинах и двигаешь рулями. Вы же не наладите рули на Земле, чтобы она попала точно в Луну? Таки да, нужны рулевые машинки и гироскопы подобно морским торпедам.
Засядько улыбнулся.
– Молодец. Далеко дойдёшь.
– Если не остановят, – одессит сдвинул на затылок кепку с лихо заломленным козырьком. – Когда-нибудь тётя Песя, моя соседка с Канатной улицы, постыдится, шо шпыняла по малолетке. Вежливо назовёт, по имени-отчеству.
Хаас-второй показал не результат, а кузькину мать. Над стартовым столом вспыхнула на миг маленькая звезда, через секунду донёсся грохот. Волна тёплого воздуха с пороховым гаром почувствовалась с трёх сотен метров.
– Если шо-то испытали, то прочность бетона, – шепнул Серёжа, Георгий представил кошмар, если бы ракета взорвалась на пусковой раме линкора, среди дюжины таких же пороховых цилиндров.
Во всяком случае, первые пуски получились громкие, услышала вся северо-восточная часть Москвы.
Глава шестая. Слава
Сгорание топлива в ракете, управление ей, изменение балансировки по мере расхода топлива, обтекание атмосферическим воздухом в полёте – целая наука, соединяющая баллистику, аэродинамику, химию горючих и взрывчатых веществ, а также многое другое, и эту науку энтузиастам Измайлово пришлось начинать практически с нуля. Формулы Засядько и Циолковского задавали направление, но не отвечали на множество вопросов.
Вдобавок фон Ренненкампф приволок книгу Германа Оберта Die Rakete zu den Planetenräumen, по-русски – «Ракета для междупланетного пространства». Там описывались, но лишь в качестве голой идеи, исполинские ракетные экипажи длиной во многие десятки метров с жидким кислородно-водородным топливом, с двумя и тремя ступенями. Объявился и другой конкурент, некто Роберт Годдард из США, в Москве продавалось его сочинение A Method of Reaching Extreme Altitudes – «Метод достижения экстремальных высот».
