– Уэст, – позвала я.
– Да?
– Ты даже не спросил, почему я вернулась домой.
– Неважно. Главное, что ты приехала.
Его слова проникли прямо в сердце. Возвращение в Мидоуларк далось мне нелегко, и лишь обрушившиеся неприятности заставили на это решиться. Однако, приехав домой, я, кажется, сделала правильный выбор.
– Добро пожаловать, Клементина, – проговорил Уэст, приподнял шляпу и, развернувшись, зашагал в сторону конюшен.
Я направила квадроцикл вниз по тропинке, ведущей к небольшому загону, где летом проводили занятия по верховой езде. Ветер трепал волосы, впереди, насколько хватало глаз, простирались земля и голубое небо… Господи, подобная картина никогда не надоест!
Приблизившись к загону, я заметила возле изгороди несколько фигур. Наверное, родители пришли понаблюдать за детьми. Внутри загона расхаживали пятеро наших шетлендских пони с маленькими человечками на спинах.
Уроки верховой езды в «Ребел блю» не являлись совсем уж новой затеей. Прежде их вела мама, но после ее смерти занятия прекратились. И лишь после рождения Райли Густ решил их возобновить. Не только ради своей дочери, но и для блага других детей из Мидоуларка, ссылаясь при этом на слова мамы, которая утверждала, что верховая езда учит терпению, сочувствию и дисциплине.
Я не помнила уроков мамы, поскольку была еще совсем крошкой. А к тому времени, как Густ вновь их возобновил, уже уехала из Мидоуларка. Так что сегодня я впервые присутствовала на занятии.
Я остановила квадроцикл в добрых тридцати футах от загона, чтобы не спугнуть животных. Несмотря на все спокойствие и уравновешенность пони, когда у них на спинах сидели четырехлетние малыши, любая предосторожность была не лишней.
Я сразу заметила кудрявую Райли, в которой чудесным образом переплелись черты и матери, и отца. В результате получилась очаровательнейшая малышка с черными волосами, зелеными глазами и двумя огромными ямочками на щеках. Она сидела верхом на своем любимом пони каштановой окраски, девочке по имени Чирио.
Подойдя ближе к загону, я узнала кое-кого из родителей и направилась в их сторону. И по пути услышала, как одна из мамочек прошептала другой, что «его задница создана для этих джинсов».
А миг спустя я заметила предмет их обсуждений. Он стоял ко мне спиной, но я без промедлений узнала эти широкие плечи, каштановые волосы, выбивающиеся из-под поношенной бейсболки, и, само собой, задницу.
Люк Брукс обучает детей? Невероятно, что все они еще дышат.
Брукс меня пока не видел, так что я, пользуясь моментом, принялась наблюдать за ним – чего прежде себе никогда не позволяла. Он помог маленькой девочке правильно взять в руки поводья и, когда малышка справилась, взъерошил ей волосы. Девчушка в ответ одарила его такой лучезарной улыбкой, будто только что выиграла поездку в Диснейленд.
– Эмми, ты ли это? – воскликнула вдруг мамочка, которая шепталась о заднице Брукса.
Ее лицо было мне знакомо, однако имя я не вспомнила бы ни за что на свете. Кажется, у нее брат моего возраста.
– Единственная и неповторимая, – с улыбкой отозвалась я, подражая Тедди Андерсен.
Она хотела еще что-то сказать, но из загона вдруг донесся детский крик:
– Тетя!
Я обернулась. Райли вместе с Чирио, да и Брукс заодно, теперь смотрели в мою сторону. Взгляд, которым одарила меня племянница, мог бы растопить айсберг. Боже, как же я по ней скучала!
Брукс мне улыбнулся, причем от его обычной самоуверенности теперь не осталось и следа. Можно было подумать, что он в самом деле рад меня видеть.
