Мадам Цветикова с грустью посмотрела на меня.
– Я этот аквариум без слез видеть не могу, – сказала она мне. – Ведь именно его мой муж захватил из дома. Не меня, свою жену, а этих мерзких рыб. Оставьте их себе. Мне в моем состоянии только этих проклятых рыбок, которых мой муж, видно, любил больше, чем меня и наших дочерей, не хватало! Я не знаю, куда делся мой муж, но его рыбки мне теперь не нужны!
Сказать, что я была разочарована, все равно, что ничего не сказать. Оказывается, мадам Цветикова не имеет никакого пристрастия к этим рыбкам. А хозяин рыбок сбежал. И теперь он даже не в больнице. И где его искать? Я тупо уставилась на аквариум, встретилась глазами с одной из рыбок и поежилась. Рыбка смотрела на меня с немым укором. Ей явно чего-то от меня было нужно. Но чего этим капризулям нужно, кроме корма и воды, я не знала.
– Мы вас проводим до дома, – внезапно услышала я голос Мариши.
– Да, проводим с удовольствием, – обрадовалась я.
И я поспешила прочь от аквариума, решив, что если рыбки сейчас начнут дохнуть от недостатка какого-нибудь элемента, необходимого им для нормальной жизнедеятельности, так хоть видеть этого я не буду. Выйдя из дома, Светлана Игоревна неожиданно попросила нас:
– Отвезите меня обратно в больницу.
– Зачем? – удивилась Мариша. – Разве мы едем не к вам читать письмо, которое оставили вам ваши дочери?
– Можете съездить без меня, – ответила женщина. – Я по телефону предупрежу нашу домработницу, что вы приедете. И она покажет вам письмо. А сама я должна подежурить возле больницы. Вдруг Михаил все же явится туда за своим паспортом. Я не могу упустить такой шанс.
В общем-то, в ее словах был свой резон. Поэтому мы отвезли ее к больнице, а сами направились домой к Цветиковым. Жили они на набережной реки Карповки. То есть в престижной части Петроградской стороны. Дом, в котором они жили, тоже недавно подвергался реконструкции. Дверь в дом была закрыта на кодовый замок, кроме того, внизу сидела вахтерша. Но о нашем появлении она уже знала. И пропустила без слов.
– К Цветиковым – это третий этаж, – вежливо проинформировала она нас. – Можете воспользоваться лифтом.
Но мы с Маришей предпочли подняться пешком. Лестница была выложена мрамором, старинные перила очищены от старой краски и покрыты свежей белой эмалью. Вдобавок на стенах сохранилась старинная мозаика, отреставрированная новыми мастерами. И на каждом этаже стояли цветы и зеленые растения в деревянных кадках. В общем-то, ничего особенного, если вдуматься, но чистота приятно радовала глаз.
На третьем этаже было всего две двери. И на пороге одной из них уже стояла пожилая седовласая женщина в накрахмаленном клетчатом фартуке. Наверное, в молодости женщина была необыкновенно хороша собой. Даже сейчас можно было заметить следы былой красоты. Темные брови над огромными карими глазами поднимались ровными дугами. Нос сохранил почти классическую форму, а форма рта и сейчас указывала на то, что в молодости его обладательница любила посмеяться.
– Проходите! – пригласила нас женщина. – Я – Катерина Николаевна. Домоправительница и домработница. Все в одном лице. Светлана Игоревна уже позвонила мне насчет вашего появления.
Мы прошли в ослепительно чистую прихожую и остановились. Все стены в прихожей были облицованы зеркалами. Пол выложен кафелем, очень скользким на вид. Мы просто боялись сделать шаг, чтобы неловким движением не разбить одно из зеркал.
