Вселенная нервно поёжилась. Что-то необычное начало происходить вокруг. То, чего здесь не было уже долгое и бесконечное время.
Что-то будоражащее и волнительное. Какое-то мощное и всеобъемлющее чувство, которого здесь, высоко над миром никогда раньше не было.
Нетерпение.
Вселенная снова поёжилась. Навязчивое ощущение чего-то неизбежного и неотвратимого невидимой пеленой окутывало всё вокруг. В чём же дело?
А дело было в Нём!
Царь веков неподвижно сидел и, не мигая, смотрел вниз на своих детей. И насколько Вселенная помнила, Творец сидел так уже очень долгое время.
Но сегодня что-то было не так.
Сегодня Его взор был зорче, а взгляд пристальнее.
И нетерпение. Океан нетерпения, которого никогда не было рядом с Всемудрым и Всетерпеливым Царём.
Он ждал.
Ждал так, как не ждало ни одно создание в этом мире. Ждал так, что казалось все звёзды слетятся от жалости к Нему и обогреют своим светом. Ждал так, что даже она – бесчувственная Вселенная, дрогнула пред Его беспредельной тоской.
Он чего-то безумно ждал. И это было уже совсем где-то рядом.
Дмитрий проснулся от того, что его кровать прогнулась под чьей-то тяжестью. Повернув голову в ту сторону, он вздохнул.
– Барс, если бы ты был прекрасной девушкой, я бы не имел ничего против. Но ты далеко не девушка и далеко не прекрасная. Так что вали из моей постели.
Зажмуренные глаза, прижатые уши и облизывающаяся пасть, из которой подозрительно пахло сардельками, определённо имели другие намерения относительно его постели.
– Сколько сожрал? – спросил Дмитрий, ласково поглаживая пса по спине. – Одну или две?
Барс снова довольно облизнулся.
– Всё ясно – четыре, – констатировал он. – Благодаря тебе хозяин деревенского магазина делает хорошую выручку. Я и то меньше ем, чем ты, хотя ты меньше меня.
Пёс положил голову на передние лапы и с удовольствием купался в лучах утреннего солнца, которые светили на него из окна.
Глядя на чёрную, блестящую шерсть животного и на безмятежное выражение его физиономии, Дмитрий был вынужден, наконец, признаться самому себе, что он рад появлению Барса в своей жизни. Он не очень любил привязываться к чему-либо, но этой привязанности он был рад, не смотря на то, что из-за неё его кровать в данный момент была полна шерсти.
Дмитрий снова вздохнул. По крайней мере, и Барс и его шерсть настоящие, а не мерещатся ему на каждом углу, как это было с ним вчера. Прошлым вечером он едва богу душу не отдал от страха и от мысли, что Объект рядом с ним. И с чего он вдруг решил, что Объект объявилась у него в доме и в его жизни?!
– От одиночества, похоже, совсем крышак поехал, – пробормотал он, вылезая из тёплой постели.
При свете утреннего солнца, всё произошедшее вчера казалось сном и результатом воспаленного воображения.
Как в голову могло вообще такое прийти?!
Прошлёпав босыми ногами на кухню, он включил чайник и поставил вчерашний ужин в микроволновку. Сладко зевнув, потянулся, разгоняя сонную дрёму в мышцах. И так и остался стоять с закинутыми руками за голову, потрясённо глядя на широкое кухонное окно.
На большом окне, прямо на стекле был до боли знакомый морозный витиеватый узор, в центре которого большими, такими же витиеватыми буквами, было написано слово «Будешь».
Дмитрий поражённо смотрел на эту морозную надпись, боясь поверить в то, что видел. Медленно подойдя к окну, он осторожно потрогал пальцами намёрзший иней, пробуя его на ощупь.
