КОЛУМБ Ферреру
Вы математик?
ФЕРРЕР
Я математик.
КОЛУМБ
Что вы скажете?
ФЕРРЕР
Первая обязанность математика: воздержание от всего животного. Он имеет право вкушать лишь растительную пищу. Берет аккорды на лире. Вторая: он должен быть красив. Берет аккорды на лире. Ла-ла-ла. Я, в самом деле, не употребляю мяса. Боюсь, господин Христофор Колумб, что вы не отвечаете этим благородным требованиям. В известном смысле вам предъявили слишком резкие упреки. Я проверил ваши расчеты и нашел их в высшей степени талантливыми. Но ваша ошибка в том, что вы совершенно ложно воспринимаете сущность математического искусства. Декламирует, аккомпанируя себе на лире. Математические доказательства суть лишь закорючки на бумаге. Какое дело до них солнцу и океану? Можно дорассуждаться до Индии, но добраться туда невозможно. Как невозможно поместиться в пространстве стиха или картины. Как невозможно плыть по морю под парусами математического расчета. Превратить свои ноги в циркуль? Разве такова цель математики? Вам не дано проникнуть в возвышенное толкование предмета. Впадает в состояние экстаза.
КОЛУМБ
Доктор, что с вами?
ФЕРРЕР
Где я?
МАЛЬДОНАДО
Вы опять впали в экстаз.
ФЕРРЕР
О чем я говорил?
КОЛУМБ раздраженно
Вы же сказали раньше, что верите, что земля круглая.
ФЕРРЕР медленно приходит в себя
Я верю, что земля круглая. Но не в столь пошлом виде, как это понимаете вы. Как учит Экфант Сиракузский, шар есть символ совершенной гармонии, вот почему мы должны мыслить себе землю как шар. Ничего нового отсюда не следует. Берет аккорды на лире. Искусство чисел охватывает не вещи, но внутренние сущности вещей. А внутренние сущности вещей, как учит Архит Тарентский, суть звук и тон. Математика – служанка музыки. Играет и поет. Ла-ла-ла.
КОЛУМБ
Может, оставим внутренние сущности в покое? Наука выворачивает внутренние сущности наружу, слой за слоем. Это и есть познание мира.
ФЕРРЕР с упреком
Мир нельзя познать. Его можно лишь услышать. Вам он кажется пустынным и тихим. Вы глухи. Играет на лире. Но числа поют, но сферы звучат, а тела наполняются благозвучием и хрустальным восторгом. Фи, сударь, вы хотите убить голос мира ради каких-то индийских обезьян. Филолай Кротонский учит: число есть действительность духа. Впадает в состояние экстаза.
КОЛУМБ
Какое извращение. Одно, во всяком случае, ясно: эти доктора не в состоянии вынести суждение обо мне.
ПАТИЛЬЯС с трибуны
Это почему же?
КОЛУМБ убежденно
Они противоречат друг другу.
ЭРНАНДО
Кто?
ФЕРРЕР выходит из транса
Мы?
МАЛЬДОНАДО
Клянусь моими предками, коллеги, не верьте ему. Разве мы можем противоречить друг другу? Доктора с чувством обнимаются и качают головами.
КОЛУМБ
Еще как, любезные господа. Вы черпаете математические познания из Библии, снимаете их с генеалогического древа или считываете с нотной тетради. Для вас земля либо плоская, либо часть Испании, либо символ совершенства. В самом деле, вы противоречите друг другу по каждому пункту.
МАЛЬДОНАДО
О нет!
КОЛУМБ
Нет? Как же нет?
ДОКТОРА
Нет. Ибо все мы противоречим вам.
КОЛУМБ в бешенстве
Имейте же разум, и постарайтесь меня понять! Сдерживается. Или вы понимаете меня, в конечном счете, даже лучше, чем я сам? Мои аргументы неопровержимы, они дают уверенность. Но эта уверенность не радует меня, как обычно. Что это за истина, если она не дает радости? Что это за открытие, если оно делает смешным того, кто его совершил? Возможно ли, чтобы целая эпоха заблуждалась во всем, чему она учит и чем живет?
