Вот, эта подойдет – милое мохнатое паукообразное, размером с кулак. Мощные хелицеры, три пары глаз, приветливый вид. Его дружелюбная мамочка, наверное, где-то глубже живет.
Осторожно подцепив рыльцем, я аккуратно повесил малыша на ногу варлока и уселся удобнее, чтобы насладиться эффектом. Паучок проворно полез вверх и деловито перебрался на плечо.
Я нетерпеливо засучил копытцами и развернул острые ушки в ожидании визга. Предвкушение наполняло меня радостным трепетом.
Макс краем глаза заметил движение, но невозмутимо продолжил вызов нового демона. Бесенок раздраженно пискнул и исчез, а на его месте возникла желеобразная синяя глыба. Закончив каст, парень осторожно подсадил насекомое на ладонь и аккуратно опустил на землю.
Я разочарованно и пристыженно засопел. Да он храбрец… Возможно, все не так плохо.
– Не мог подальше от меня выпустить? – жалобно спросила Лапуля, передернувшись от отвращения. – Паутина, мягкие яйца, бе-е-е…
– Арахнофобия естественна, поэтому подземелье заселяется пауками в первую очередь. Они намного популярнее оборотней и вампиров, – невозмутимо произнес варлок, важно оттопырив губу.
И было из-за чего – Лапуля не сводила с него восхищенного взгляда. Держать такую страшилку в ладони казалось ей настоящим подвигом. Я своими руками подарил врагу бонусный балл. Еще одна такая затея – и он уговорит сестру пустить меня на лут, не дожидаясь вечера.
Инициатива заслуженно перешла к Максу, и он возглавил нашу колонну. Войд плыл рядом с хозяином, а сзади к ним пугливо жалась Лапуля. Бедняжка тщательно осматривала стены, опасаясь нежданной атаки затаившегося арахнида. Я же путался под ногами, стараясь быть на виду и выглядеть забавным и смелым.
В этой пещере хорошо бы наладить производство превосходного паучьего шелка. Его бы хватило с избытком на пару-тройку ткацких фабрик. Невесомые рваные занавеси бесшумно колыхались в проходах, и казалось, что мы не идем, а плывем под водой в гроте. Краем глаза улавливалось смутное движение в боковых коридорах, но тени исчезали слишком быстро, чтобы я мог их разглядеть. В темных углах что-то страшно шуршало, а под ногами потрескивали хрупкие косточки, напоминая о тщете надежд и бренности жизни.
Наконец мы вышли в просторный сырой зал, переполненный полянками бесцветных грибов и лужами подозрительной слизи. Застоявшийся воздух наполнял сладковато-гнилостный запах – под веселый треск факела прозрачные сороконожки доедали человеческий труп, кишевший белыми червяками.
Макс поморщился от отвращения, а лицо Лапули стало белым, как молоко. Казалось, ее сейчас вырвет. На всякий случай я отошел подальше.
Сражаться с монстрами сейчас было бы уже перебором – хватит и того, что мы увидели. Все игровые каноны соблюдены, и люди напуганы – квест вполне можно засчитывать. Не понадобился даже музыкальный бэкграунд за кадром. Леденящие завывания или сдавленный крик за поворотом могли бы только испортить выверенный жутковатый дизайн.
– Бояться надо живых, а не мертвых! – Макс посчитал момент подходящим, чтобы выдать банальное, но очень спорное утверждение. – Местные мобы должны соответствовать нашему уровню. Нет смысла бояться.
Болван! Как будто такой смысл вообще есть. Никто никому тут не должен! Я провел достаточно времени в шкуре жалкого кролика, чтобы понять, что игрового баланса в Сансаре попросту нет. По крайней мере, со стороны мобов.
