– …А ещё можно проводить политпросвет среди личного состава… И даже среди наших алкашей – пусть перевоспитываются. Ведь очень важно, на мой взгляд, чтобы люди чётко представляли себе, за что они воюют. Благородная ярость должна вскипать правильными волнами, – процитировал я одного писателя, – а без хорошей политической подготовки с этим рано или поздно могут возникнуть проблемы. Так же готов выступать в роли фотокорреспондента и освещать в сетях все аспекты нашей сепаратистской деятельности.
– Борисовна, соседняя – свободна? – Утром Майор слушал меня внимательно.
– Ой, кажется – да, – рыжая ассистентка нашего комбата, закусив тонкую губу, осознанно кивнула несколько раз, повернувшись к Майору.
– Отлично, – продолжил он, обращаясь ко мне. – Значит, сейчас идёшь завтракать, а потом осваиваешь рабочее место. Соседняя комната – твоя. Компьютер мы тебе выделим, ну а остальное – твои проблемы. Материалы вот, с Таней, – он кивком указал на ассистентку, – согласовывай и Бог, как говорится, в помощь.
На том и порешили. От вчерашней досады и тошнотворной безысходности не осталось и следа. Закрыв за собой дверь, я деловито направился вниз по лестнице. Утро ловко пробивалось сквозь толстые, покрытые побелкой стёкла в окнах лестничных пролётов, а ступеньки, впрочем, никак не поменявшиеся со вчерашней ночи, звонко отщёлкивали мои уверенные шаги. Заскочив к Коменданту за полагающейся мне пачкой диковинных сигарет, я триумфально прошествовал в столовую. Киса, задумчиво ковырявший вилкой салат из свежих овощей, оторвал взгляд от тарелки и подмигнул мне.
Сев с ним рядом и приступив к еде, я поделился новостями.
– Поэт, а там шо с интернетом, все нормально?
– Не знаю. Пока вообще там не был.
– Ясно, ну расскажи потом, хорошо?
– Не вопрос. Слушай, а что у нас тут в Горловке есть интересного? Ну, поснимать.
– Да ничего, ей-богу. Хотя, это как посмотреть… – Киса, прищурив левый глаз и поглаживая подбородок, глядел куда-то в потолок, прикидывая, что в городе могло бы меня заинтересовать.
– Хм. Ну, ладно, тогда. Первое время перебьёмся общими фразами, а там, глядишь, что и появится.
– Эт ты верно мыслишь, – он вдумчиво жевал кусок говядины. – Ты мне вот что скажи: а как у вас там дела с прекрасным полом обстоят? В твоём городе.
– Ну, ты придумал, что спросить, конечно. Да как, как? Как везде, наверное.
Вторым по важности занятием для Кисы, после просмотра телепередач, было самозабвенное изучение картинок в мобильном телефоне. Я, наивная душа, полагал, что он сидит в интернете ради общения, но, как выяснилось позже, у него там была невероятно обширная коллекция фотографий. Разумеется, женских. Причём от абсолютно невинных сессий в бикини до вполне откровенной порнографии. Надо заметить, что Киса был эстетом в хорошем понимании этого слова, и держал свою коллекцию исключительно из философских побуждений. Говорю это без доли иронии, так и было на самом деле. А обнаружил я это сегодня утром: перед сном отдал товарищу свой планшетный компьютер, и в разделе загрузок чудесным образом появилось больше сотни фотографий, которые потом, по всей видимости, были перекачаны в его телефон. Мне стало понятно, зачем Киса интересовался наличием хорошей линии связи, и я сразу же его на эту тему подколол:
– Как с сетью разберусь – скажу. Ты обращайся, синематографа тебе накачаем!
– Ой, скажете тоже, сударь!
