Шагая рядом с девушкой, Влад едва вслушивался в ее слова. Его успокаивала неторопливая и складная речь. А главное, он все больше проникался сознанием, что ему повезло. Девушка оказалась на редкость интересна, чего он сразу не понял. Прошли несколько минут общения, и он уже не видел, хороша ли фигура, красивы ли глаза. Он чувствовал, что произошло событие, и это событие захлестнуло его.
– Значит, вы патриотка Иркутска? – спросил Влад.
Не отрицая, девушка взглянула на него с некоторым изумлением.
– С чего это вы взяли? То есть конечно. Я там выросла…
– Все одобряете, никого не осуждаете.
– Я не одобряю, а пытаюсь объяснить то, что поняла сама. Как можно одобрить, если была убита девушка-бортпроводница?
– Там, я читал, много народу было покалечено.
– Людей покалечили спецназовцы или, вернее, попросту солдаты, бравшие штурмом самолет. Штурм не удался, но Овечкины взорвали себя. И когда по аварийным трапам стали выбрасываться люди, солдаты устроили избиение и стрельбу, подозревая в каждом бандита. Ну, в общем, как обычно.
Они подошли к метро, и Влад задумался.
– И что же вас ждет в Иркутске? – повернувшись к девушке, спросил он.
Та улыбнулась:
– Не так уж мало. Мама, младший брат. И поиски работы, конечно.
– А почему бы не поискать работу в Москве? Здесь больше возможностей, – посоветовал Влад. Мысль о том, что девушка уедет через несколько часов, стала вдруг подтачивать спокойствие.
Пшеничная коса перелетела со спины на грудь, и тонкие девичьи пальчики забегали по ней, заплетая и расплетая пряди.
– Нет уж, – произнесла девица с убежденностью. – Надо отдышаться от Москвы. Может быть, на следующий год снова приеду поступать. А может быть, найду в Иркутске свою судьбу.
– Что, уже есть наметки? – с ревнивым чувством спросил Влад.
– А у кого их нет? – неожиданно рассмеялась она.
Влад старался выглядеть проще и раскованнее, а получалось, наоборот, сухо и напряженно. Он даже улыбки не мог выдавить, хотя завязавшийся разговор предполагал легкость и непринужденность.
– Знаете что? – неожиданно предложил он. – Поедем вместе на вокзал и поменяем билет, хотя бы на завтра? Идет?
Если бы девушка отказалась, свет бы померк. Но она неожиданно легко согласилась:
– Идет!
Наспех выпив по чашечке кофе в первой же забегаловке, они вдвоем доехали по кольцу до «Комсомольской». Не без проблем, с разговорами и доплатой они все же поменяли билет на следующий день и вышли из душного кассового зала на воздух, который показался чуть менее душным и раскаленным.
Тут они и познакомились. Влад назвал себя, девушка тоже представилась:
– Василина.
– Как? – поразился Влад.
Она смутилась, но ненадолго.
– Можно просто Лина, – сказала она с улыбкой. – Имя придумал батюшка, которого я не имела чести знать. Между прочим, он живет в Москве. Но я поклялась матери, что не встречусь с ним, и слово свое сдержала. А куда мы теперь?
– Ко мне, – просто сказал Влад, и вся площадь замерла в ожидании ее согласия.
Ответом был легкий наклон головы с расплетенной наполовину косой.
И все было так, как должно было быть. Влад привел ее домой, она разделась без какой-либо заминки, может быть, устала от бесконечного сдерживания или, наоборот, московское бытие научило ее всему. Она отдавалась с такой страстью, что Влад в некоторые моменты испытывал легкую озабоченность.
Потом, не одеваясь и изнывая от необычной московской жары, они пили вино, сидя друг против друга за маленьким столиком. И это были, пожалуй, лучшие минуты. Влад не мог не сравнивать свою иркутскую гостью с Мариной. И это сравнение не было в пользу последней. Марина всегда манерничала, на близость соглашалась после долгих уговоров, как будто впервые. И делала вид, что в человеческих отношениях самое главное – это «духовная сфера». Лина ни о чем таком не задумывалась, а просто наслаждалась счастливым моментом и не требовала от Влада никаких заверений и клятв. Но если бы спросила, он нашелся бы что ответить. Иркутская гостья нравилась ему все больше. Он даже подумал было махнуть вместе с ней в Сибирь, подальше от московских разборок. Но когда он сказал об этом, Лина удивилась и ничего не ответила. Он представил, что ей хотелось ровно противоположного – московской прописки и работы. На первых порах даже квартира не так уж важна. А коли есть, да такая, как у Влада… тогда чего уж желать лучшего?
