– Это ты критикуешь мой выбор одежды.
На светофоре загорелся зеленый, и Данте практически вдавил педаль газа в пол, огрызаясь в ответ:
– Потому что ты одеваешься так, будто мечтаешь, чтобы какой-нибудь парень облизал тебя с ног до головы.
– Боже! – Как мы вообще коснулись этой темы? – Рада, что ты не видел остальную мою одежду.
– Если она похожа на то, что на тебе сейчас, тебя ждет новый гардероб.
Я фыркнула.
– Ты просто смешон, – он всегда считал меня ребенком. И даже после всего, что было, все еще придерживался того же мнения. Но я была взрослой. Господи, да ведь его голова была у меня между ног!
И еще, когда он так со мной разговаривал, я вспоминала случай, когда моя мама попросила Данте отвезти меня в школу, потому что все остальные были заняты. Я обрадовалась, что мы останемся одни в машине, и долго готовилась к этому дню. Разговор в машине шел отлично, но потом, когда мы были уже на полпути к школе, он вдруг тихо произнес: «Мама сказала, что вчера у тебя начались первые месячные. Если тебе что-то понадобится, просто дай знать».
Ага. Именно так все и было. Я мечтала умереть, хотя понимала, Данте просто хотел как лучше и пытался помочь.
Именно таким он и был, всегда заботился и держался поблизости. Становился свидетелем каждой неловкой истории, но никогда не смеялся надо мной.
Клянусь, он бы с легкостью согласился купить мне тампоны.
Казалось, для него я была маленькой девочкой, забота о которой являлась частью семейных обязанностей.
Но наши отношения с самого начала были обречены.
Соблазнив его и вынудив лишить меня девственности, я совершила грандиозную ошибку. И последствия этих действий росли во мне в течение двух с половиной месяцев.
Я носила его ребенка.
И думала, что мне придется растить его в одиночку. В тот первый семестр в университете я так сильно переживала, что едва заставляла себя ходить на лекции.
А еще рядом не было Иззи, единственного близкого мне человека, который, возможно, смог бы понять мою боль. Я планировала все рассказать ей после того, как она выйдет из тюрьмы, но она по-прежнему общалась с другими людьми и игнорировала меня, продолжая двигаться по неверному пути. Мы поддерживали контакт, но не так, как раньше. А следующим летом она позвонила и радостно сообщила, что Данте приглашает ее на свидание.
Каким-то образом Данте – мужчина, о котором я грезила, который подарил мне мой единственный за год оргазм – теперь встречался с моей более красивой сестрой-бунтаркой.
Хотя вряд ли я могла винить его в этом. Я сама оттолкнула его. После выкидыша я оттолкнула всех. У меня началась депрессия, и я была вынуждена обратиться за помощью.
И хотя Иззи сказала, что между ними ничего серьезного, я знала, что они общаются и дружат. Я понимала, Данте воспринимает ее иначе, чем меня. Как равную. А не как младшую сестру.
– Давай-ка проясним ситуацию. Моя сестра, по совместительству твоя подруга, была одета еще хуже, чем я.
– Стиль Иззи всегда отличался от твоего.
– Тебе ли не знать, – хмыкнула я.
Он вздохнул, оттянул воротник футболки, а потом продолжил:
– Лайла, я не хочу еще больше расстраивать тебя. Нам обоим неловко.
– Неловко, потому что вас с Иззи связывают отношения, которые ты скрываешь? – как бы мне ни было неприятно это признавать, но в моем голосе слышалась печаль.
Неужели все это время они спали вместе?
Узнав, что Данте пригласил Иззи на свидание, я едва сдержалась, чтобы не позвонить ему и не высказать все. Но на тот момент я училась справляться со своими эмоциями. Из-за выкидыша я обратилась к психотерапевту, где прорабатывала свои слабые места, стараясь стать лучше. И я понимала: было губительно возвращаться к ситуации, которая причиняла боль или напоминала о выкидыше.
