– Выберу, Сонечка, выберу, – интенсивно кивая, произносит мама. – Вот в самые ближайшие дни.
7. ГЛАВА 6
Мама предлагает попить чая и сама идёт на кухню, налить в чайник воды. А я пока достаю из шкафа наше любимое, берлинское печенье. Мама с работы всегда приносит.
И вообще, нам очень повезло, что мама в магазине работает. Бывало что зарплату ей задерживали, но голодными мы, слава богу, не оставались.
Голыми мы тоже не оставались, даже в самые тяжёлые времена. Я училась хорошо, получала стипендию. Помню как на самую первую я купила в секондхенде огромную дублёнку, и сшила из неё нам с мамой к зиме две тёплые куртки. Мы их до сих пор носим.
А самое первое платье для мамы я сшила в четырнадцать лет. Из занавески. Мама, конечно, отругала, но потом носила платье с удовольствием.
И сейчас я продолжаю одевать нас с мамой. И мою одежду не отличишь от магазинной, брендовой.
Мама приходит с кухни и ставит чайник на подставку. Включает. Вскоре вода закипает и мы садимся за стол.
– Я очень за тебя рада, – произносит мама томно, – Александр очень хороший молодой человек. И семья у него приличная. Ох, наплачусь я на свадьбе вашей...
– Мне показалось, что я не очень понравилась его родителям, – решаю я сказать. – Они меня расспрашивали, чем занимаюсь, где училась. И про тебя тоже.
Мама хмурится:
– Ну да, мы живём не богато. Но разве это важно? Главное какой человек. Они узнают тебя получше и полюбят, – мама кладёт свою ладонь поверх моей.
– Саша тоже так сказал, – вздыхаю я.
– Ну вот, видишь. А он своих родителей должен знать. Все будет хорошо. Вот я прям чувствую, – мамочка кладёт вторую руку себе на левую грудь. – Ты у меня хорошая девочка и все у тебя будет хорошо. Мне тут Катя расклад делала, на тебя, и сказала, что тебя ждут большие перемены. Хорошие.
– Пусть будет так.
Мы с мамой пьём чай с печеньем. И я жутко люблю вот такие наши посиделки. Как в детстве. Только мама и я...
Стоп, а что же будет, когда я замуж выйду и от мамы уеду? Она останется совсем одна.
Ведь после того, как они с отцом разошлись, у мамы больше мужчины не было. Она решила посветить себя мне...
Смотрю на неё, а мамочка-то у меня до сих пор красивая. Стройная, подтянутая, грудь большая, и мне такая от неё досталась. На маму мужчины и сейчас внимание обращают. Может, теперь когда я пристроена, и она свою личную жизнь наладить сможет? А я буду к ней приезжать. С берлинским печеньем, и чай пить.
– Мам, – начинаю я, – может ты мне все-таки расскажешь, что у вас с моим отцом случилось? Когда я маленькой была ты обещала мне рассказать, когда я вырасту.
Мама глубоко вздыхает и глаза отводит.
– Да, обещала, – говорит она, – но, может не сейчас? Зачем портить такой хороший день.
– Он уже заканчивается, – улыбаюсь я, кивая в окно. За ним темнеет. И луна светит ярко и очень близко.
– Лев, – произносит мама и откашливается, – твой папа, был очень красивым. Высокий, широкоплечий. Спортсмен. Он какой-то борьбой занимался, уже не вспомню как она правильно называется... В наш город они на соревнования приехали, из Грузии.
– Подожди, – усмехаюсь я, – так мой отец – грузин?
– Наполовину, мама у него русская, и он не очень-то был похож на грузина. Только глаза тёмные. У тебя его глаза, Сонечка, – мама с нежностью на меня смотрит. – Я влюбилась. До сумасшествия. А он так красиво ухаживал, такие слова говорил... Обещал меня с собой увезти. Ну я и поверила. В любви расстворилась. Меня ж никто и никогда не любил, доченька. Близких нет. А Лев успел стать таким очень быстро.
