– Я не рассказывала? Это было давно... Очень давно.
Она отстранила девочку и встала. Подошла к окну и, застыв, заговорила вновь. С неясной горечью, сокрушённо, словно в этот момент ненавидела и жалела одновременно.
– Ты ещё так молода, джан! Ты не знаешь, как сильно может измениться жизнь после одного-единственного предательства. Господи, как я просила его, умоляла, плакала! В тот день я выплакала все свои слёзы, с тех пор их больше никто не видел. Я просила только чтобы он позволил мне остаться с ним рядом, никому меня не отдавал! Разве много просила? А он меня предал. Среди яркого солнечного дня. Так просто и так жестоко. И даже глаза отвёл, когда я пыталась посмотреть на него в последний раз, когда я кричала ему взглядом! За что? Столько лет прошло, а я не могу понять! За то, что верила ему больше всех, даже больше себя самой? За то, что по каждому слову... да нет, не слову даже – единственному жесту, движению, готова была хоть в огонь, не рассуждая?! За это он меня отдал, словно ненужную вещь, вышвырнул из своей жизни?! Мне много делали в жизни зла, и многих я прощала, но этого не простить, забыть не могу! Потому что до сих пор обидно! Всё по-другому было бы, всё, если бы он тогда не предал! Знаешь, Сати, я часто думаю: как хорошо, что глаза у тебя такие, как у Мары, твоей мамы. Потому что если бы они были похожи на его глаза, то... я просто не знаю, как смогла бы каждый день смотреть в них!
– Так ты про... – изумлённо шепнула Сати, но Римма, уже опомнившись, шагнула к ней и закрыла губы ладонью:
– Тихо! Молчи! – И тут же улыбнулась прежней улыбкой. – Извините, я некстати ударилась в воспоминания.
– Ничего, – участливо кивнул Андрей. – Только я не совсем понял... Кто тебя предал? У тебя что, жених был?
– Это неважно! – твёрдо сказала Римма. – Я думаю, почти у любой женщины в прошлом есть мужчина, который обманул её доверие. Если у кого-то этого не было – значит, ей сильно повезло. Все мы когда-то и кем-то были преданы, вопрос лишь в том, насколько были тяжелы последствия. Мне, в общем, жаловаться не на что: я живу той жизнью, которую сама для себя выбрала. И я довольна ею. Просто иногда хочется порассуждать в сослагательном наклонении: «А что было бы, если бы?..» Не обращайте внимания, обычная женская глупость! Как твоя рука, Вадим?
– Никаких признаков, – Климов демонстративно помахал кистью.
– Вот и чудесно! Значит, склеилось.
– Что склеилось?!
– Да царапина твоя! Я сжала края, и они соединились!
– Так бывает? – спросил он недоверчиво.
– Глупый вопрос, тем более что ответ у тебя перед глазами.
– Но... – Вадим ошарашено крутил головой. – Ты на неё даже не смотрела.
– А зачем? Я ведь не глазами склеивала, а руками.
Все молчали, не зная, что сказать. Снежка, у которой голова уже шла кругом, решила, что с неё на сегодня достаточно чудес.
– Андрей! – она осторожно тронула Гурова за рукав. – Может, отвезёшь меня домой? Уже поздно.
– В самом деле, завтра с утра репетиция, – вспомнил Андрей. – Римма, мы, наверное, пойдём. Спасибо тебе за всё.
– Не за что, герой! – Римма прощально чмокнула его в щёку и наклонилась за брошенной на ковёр сумочкой. От удара баульчик расстегнулся, около него лежали выпавшие бумаги.
– Я тебе помогу! – Андрей наклонился и тщательно собрал листочки, но прежде, чем вернуть их ожидающей Римме, кинул на бумаги быстрый взгляд. – Это что?
