– Смотри-ка, Растяпа! – сказал Понтус.
Расмус просиял. Растяпа был его собственным любимым псом. При виде его у Расмуса даже в груди защемило от радости, но вслух он строго сказал:
– Растяпа, ты же знаешь, что нельзя удирать из дому!
Пёс с виноватым видом остановился. Он молча поднял переднюю лапу и взглянул на хозяина. Расмус с нежностью произнёс:
– Вообще-то, Тяпа, из дому убегать нельзя, ну да ладно, иди сюда!
И Растяпа повиновался. Каждая шерстинка у него весело топорщилась, он месил воздух хвостом, гавкал что было сил и чувствовал себя самым счастливым псом в мире. Расмус наклонился и взял его на руки.
– Тяпа, глупый ты зверь, – сказал он и ласково погладил чёрную голову.
Понтус смотрел на них с завистью:
– Хорошо, когда у тебя есть собака.
Расмус ещё крепче прижал Растяпу к себе.
– И правда хорошо. Он ведь совсем мой. Вот только Приккен изо всех сил добивается его расположения…
Не успел он это сказать, как из-за угла появилась его любимая сестрица. И не одна, а с Юакимом фон Ренкеном, в которого она как раз в эти дни была ужасно влюблена. Несложно было заметить, что его расположения Приккен тоже добивалась изо всех сил. Расмус многозначительно ткнул Понтуса в бок:
– Глянь-ка на них! Любовь до гроба – дураки оба!
Печально, когда встречаешь на улице собственную сестру в таком нелепом виде. Приккен держала Юакима за руку, они смотрели друг другу в глаза, смеялись и, кажется, даже не замечали, что на улице есть кто-то помимо них.
– Приккен, ты самая милая девчонка в мире, – сказал Юаким во всеуслышание. – Я от тебя с ума схожу.
Расмус и Понтус расхохотались, и влюбленные наконец заметили, что они не одни.
– Понтус, ты самое милое существо на свете, – сказал Расмус и томно посмотрел на друга.
– Расмус, а я по тебе просто с ума схожу, – заверил его Понтус.
Приккен засмеялась.
– И кто только придумал младших братьев? – воскликнула она, обращаясь к Юакиму.
На самом деле Приккен ничего не имела против младшего брата, и именно такого вот озорного мальчугана с живыми глазами, которого она в глубине души обожала и которого тискала и щипала, когда он ещё лежал в колыбели. Да и разве плохо гулять под майским солнцем с Юакимом и быть самой милой девчонкой в мире? Переполняемая чувствами, Приккен подбежала к брату и горячо обняла его:
– Хотя вообще-то он замечательный!
Замечательный брат вырывался что было сил. Вот ужас-то! Мало того что от Приккен и так проходу нет, она позорит не только себя, но и ни в чём не повинных людей, которым по стечению обстоятельств досталась в сёстры!
– Пусти меня! – вопил Расмус звонким от возмущения голосом. – Хоть на улице веди себя прилично!
Приккен нервно засмеялась, потом ухватила Юакима за руку и напрочь позабыла, что у неё есть младший брат.
– Ёлки-палки, просто всякий разум потеряли! – вздохнул Понтус, глядя вслед Приккен и Юакиму. – Неужели и с нами такое может случиться?
Расмус на это только фыркнул:
– Такое? Да никогда в жизни, будь спокоен!
Растяпа прыгал вокруг них и лаял без умолку. Разве справедливо, что все обнимаются, а маленький пёсик, отважно убежавший из дому, чтобы встретить хозяина, стоит в сторонке? Уж кого тут надо приласкать, так это его! Расмус был с ним согласен. Он придвинул Растяпу к себе, погладил и сказал:
– Растяпа, ты лучший пёс в мире!
Тут Понтус засмеялся:
– Веди себя прилично хотя бы на улице! Разве не ты только что это говорил?
