Распечатано на металле - страница 28

– Тебе не напечет головушку, воробушек? – мамин голос все еще заставлял меня непроизвольно улыбаться в реальности.

– Нет, мам. Солнце сегодня яркое, но не жаркое.

Я посмотрела на небо, солнце действительно светило необычайно ярко. Давно я не видела такого солнца. Только тогда, когда я вспоминала о том, как мама улетела куда-то. Я бегала по зеленой траве, меня ничто не заботило. Мама поймала меня и начала щекотать. Я боялась щекотки. Я искренне смеялась. Как мама. Я надела ей на голову венок. Она была еще прекраснее, чем обычно. Я спряталась в тени. Мама взяла стакан, зачерпнула молока из ведра и протянула его мне.

– Вот, воробушек, попей. Оно горячее. Это полезно для тебя.

Видимо, еда и вправду влияет на здоровье людей. Если люди будут питаться чем попало, они же просто передохнут.

– Спасибо, мам!

Я взяла стакан и сделала глоток. Густое и нежное молоко обволакивало язык. Оно утоляло жажду и придавало сил. Я прижалась к маме и уснула.

Это было все, что я вспомнила. Я сидела с каменным лицом, но из глаз лились слезы.

– С вами точно все хорошо, 1029? – спросил Отто.

– Да… даже очень хорошо.

В дверь постучали. Стук был жестким. Кто-то ломился в мою квартиру. Грубый мужской голос произнес:

– Гражданка! В вашем доме включен свет после одиннадцати часов вечера! Вы нарушили закон Великого Часового от третьего месяца двенадцатого года после революции. Откройте нам дверь и сдайтесь немедленно, иначе мы выломаем дверь.

Блять! Абсурдные законы. Я даже не в курсе. Нужно валить отсюда как можно быстрее. Я собрала сумку, открыла окно и забралась на крышу. Я окрикнула Юзерфауса и помогла ему выбраться. Спину ему все еще ломило, но я приказала ему спуститься по водосточной трубе и слиться с толпой. Я услышала, что в мою квартиру вломились и начали обыскивать. Я забрала все вещи, которые вызывали подозрения. Волноваться было не о чем. Я собиралась пойти за господином Отто, но вдруг я услышала сигнал рации.

– Подозреваемого нет дома, прошу направить пару смотрящих для вычисления подозреваемого.

Я повернула голову и увидела, как пара смотрящих уже двинулась в сторону моего дома. Они пытались обнаружить меня прожекторами издалека. Если я сейчас же не убегу отсюда, меня поймают. Я побежала по крышам в противоположную от света сторону. Я удивлялась тому, что в моих легких все еще оставался воздух и что я вообще могла бежать. Свет приближался, но я оказалась быстрее и продолжала бежать. Я бежала в сторону своего завода и надеялась переночевать в своем убежище. Я топала по крышам очень звонко.

Мне казалось, что сердце сейчас взорвется, но я уже почти была на месте. Вот он – дом напротив!.. Блять! Линия электропередач обрезана. Если я не смогу перебраться на ту сторону, меня поймают. Я должна действовать решительно, я прыгну туда! Прямо в окно! Во всяком случае, выбора у меня нет. Я выжала из себя последние силы для ускорения, и вот он – прыжок. Я лечу! О нет… Я недолетаю, я сейчас упаду с четвертого этажа… Я должна умереть, иначе ничего хорошо не выйдет. В последнюю секунду я достала ножичек… Сука! Блять! Громкий хруст. Он сопровождался криками от боли и матами. Мне было так больно, что сердечный приступ или пуля в голову казались гуманной смертью. Уверена, мой крик был громче выстрелов. Я поняла, что не чувствую ног и левой руки. Как-то я умудрилась перевернуться на бок. Я окинула взглядом свое тело. Два открытых перелома в районе колен. Кровь струилась фонтаном. Еще чуть-чуть и подо мной образовался бы целый океан. На руке был закрытый перелом. Наши врачи смогли бы меня спасти. Я должна была это сделать. Я сжимала в правой руке ножичек. Она тряслась. Я знала, что, если перерезать горло, можно умереть быстро. Но будет очень больно. Одно резкое движение – и кровь хлынула из шеи. Я чувствовала, как боль постепенно сходит на нет. Последним, что я увидела, было то, что на меня упал свет от прожектора смотрящего. Я закрыла глаза и вновь погрузилась во тьму.