- Трудно с ним? – она указала на Назара, который вместе с отцом и сыном достали удочки и крепили к ним поплавки, наставляя и передавая бесценный опыт подрастающему поколению.
- Очень, - нервно хохотнула я. – Но я не теряю надежду, что настанут времена, когда у нас все будет гладко. Одно то, что он оказался жив, для меня уже чудо, ведь я много лет думала, что отца Клима нет на этом свете.
- А мы хоть и знали, что он жив, но Клим все равно был словно… - она смахнула набежавшую слезу. - Сын не хотел общаться с нами, отгородился, выстроил стену, сквозь которую мы не могли пробиться. Не дай бог тебе как матери узнать, что я чувствовала. С каким камнем на сердце жила столько лет. Поэтому, то что ты для нас сделала… - она повернулась ко мне и обняла. – Спасибо, Юля, ты вернула его нам, - на мое плечо капнули слезинки. - Я буду молиться за вас, на коленях просить, чтобы все сложилось, и вы были счастливы. Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, дочка. Для меня ты как ангел спустившийся с небес. Понимаю почему сын полюбил тебя. Ты излучаешь свет, девочка моя.
От подобных слов невозможно не растрогаться. Я вытерла слезы и улыбнувшись, закрыла глаза.
- Спасибо вам, что так приняли нас. Впустили в свою жизнь. Я правда, чувствую здесь себя как дома и ваша поддержка мне очень нужна, чтобы не сорваться в истерику, не сойти с ума, - прошептала я.
- Тогда раз здесь мы закончили, пойдем соберем яблок, и ты расскажешь, что тебя беспокоит. Посплетничаем немного.
- Хорошо.
Елена Валерьевна дала мне соломенную шляпу, с белой атласной ленточкой обрамляющей тулию и сама надела на голову похожий предмет гардероба. Мы подошли к зеркалу и я, последовав ее примеру, тоже примерила головной убор.
- Красавица, как тебе?
- Мне очень нравится.
- Я сама их сплела.
- Серьезно?
- Да, в деревне бывает скучновато, поэтому я овладела многими способами как бороться с унынием. Дарю.
- Спасибо большое…
- Красуетесь? – Владимир Александрович подошел к супруге и обняв её со спины крепкими жилистыми руками, положил на плечо подбородок. – Куда собрались?
- Яблоки собирать.
- Дело хорошее. Что готовить будете?
- Пироги и компот.
- Одобряю. Только осторожнее, в саду могут быть пчелы.
- Мам, а вы куда? – Клим подбежал ко мне, и я подняла его на руки.
- Яблоки собирать. Пойдешь с нами?
- Нет, у нас есть дела повазнее. Мы на рыбалку собираемся!
- Одобряю, - повторила я в манере Владимира Александровича.
- Ну пошли, дочка…
Взяв ведро, мы направились в палисадник. Аромат спелых яблок донесся не сразу, в безветрии он притаился между отяжелевших от сочного груза шершавых ветвях, спрятался у корней в траве, среди упавших и кое-где начавших темнеть боками переспелых плодов. Но когда мы встали у подножия раскидистого ветвистого дерева, я смогла насладиться окутывающим сладковатым запахом.
Сорвав приглянувшеесе мне румяное яблочко, я вкусила сладкий плод и повторяя за Еленой Валерьевной начала собирать урожай в ведро.
- Расскажешь, что мучает тебя?
Я сжала губы. Как-то нехорошо жаловаться матери на её же сына, но мне очень хочется рассказать, что произошло в кабинете.
- Я призналась Филиппу, что люблю Назара, а ваш сын не подтвердил мои слова, - сказав это, я испытала облегчение. Мне нужен взгляд со стороны, неужели я правда поступила неправильно, думая только о себе. И в такой ситуации, в которую меня окунул Филипп, я должна еще думать о том, чтобы поступить по совести. Как по мне, достаточно того, что я вообще с ним заговорила после случившегося. - Он хочет поехать к Филиппу и только тогда поведать о нас.
