Дверь открыл мужчина лет тридцати, обнаженный по пояс. Поигрывая мускулами, он пропустил полицейских в жилище. Второй, тоже обнаженный по пояс, качок протянул участковому паспорта и военные билеты.
– Где хозяин квартиры – Василий Алексеевич Васильев? – спросил участковый, раскрывая документы.
– Василий сегодня в отъезде. Он открывает частное охранное предприятие, – последовал ответ. – Мы – его товарищи. Закончили службу по контракту в министерстве Битюгова. Вася, как откроет фирму, снимет для нас жилье. К нам должны еще трое сослуживцев подъехать. Вот и костяк ЧОПа. Остальных планируем нанять на месте.
Хомутов скользнул взглядом по комнате. Домашний кинотеатр и навороченный музыкальный центр контрастировали со старенькой тахтой, тремя стульями, платяным шкафом, обшарпанным журнальным столиком, на котором были разбросаны фотокарточки, и стояла початая бутылка водки с дешевыми стаканами. На одной из них Юрий увидел сухощавого мужика со знакомыми чертами лица, запечатленного в обнимку с постояльцами квартиры. Хомутов мигнул участковому, чтобы тот отвлек внимание.
– Товарищи прапорщики! Почему вы не своевременно не зарегистрировались по месту жительства? – спросил тот.
– Как граждане Российской Федерации имеем право проживать в любой части страны. А зарегистрироваться можем в трехмесячный срок, – последовал ответ.
– Когда прибыли в Большой город? Билеты с датой продажи сохранились?
– Конечно! – протянули билеты сослуживцы Васильева и вместе с участковым склонились над ними.
Этого хватило Хомутову, чтобы сунуть фотку в карман. Извинившись за беспокойство, полицейские заглянули еще в пару квартир. Проверили документы дедка маргинального вида и бабульки-пенсионерки.
– Чего ходите, беспокоите? – ворчал дедок. – Я в этих хоромах уже полвека обретаюсь. Трех участковых пережил. Обязаны знать меня как облупленного!
– Проверка паспортного режима! Хоть и знаем вас, но обязаны посмотреть документы, – ответил Свиридов, возвращая старику потрепанный паспорт.
В четвертой квартире на лестничной клетке кто-то глянул в глазок и затаился, тяжело дыша. В этот момент пришла хозяйка жилища. Она открыла дверь. Отстранив ее, Хомутов прошел внутрь. Прятавшийся в прихожей человек бросился в комнату, метнул в полицейских табуретку. Участковый едва успел увернуться. Человек схватил со стола восточный нож-чуйст и ударил Хомутова. Юрий уклонился и стукнул ногой по локтю противника. Уронив оружие, тот с воплем рухнул на пол.
– Джаляб! Вы мне руку сломали! – завыл восточный мужчина, катаясь по ковру.
– Будешь дергаться, сломаем другую! – опрокинул его на живот Юрий и заковал в наручники. – Ну, вот – домушника поймали…
– Да не вор он, а мой гражданский муж! – вступилась дама пенсионного возраста.
– Документы! Паспорт, миграционная карта, патент на занятие трудовой деятельностью! – рявкнул Свиридов.
– Временную регистрацию мы пока не оформили, – смутилась женщина.
– Оформили – тогда бы и прятаться не пришлось. Оказывать сопротивление сотрудникам органов внутренних дел не пришлось. Достойная работа была бы, – ответил Юрий, поднимая с пола задержанного.
– А ему и не нужна работа, – сказал участковый, вынимая из папки ориентировку с фотороботом. – Он у нас проходит как грабитель и насильник.
– Какой ужас! – выдохнула дама. – А я то удивлялась: он то серебряную цепочку мне подарит, тот золотой кулончик…
