– Нет. Не глупости…
– Да перестань… Ирка знает лучше нас… Вот поверь…, – навеселе сказал Вася.
– Аха… У тебя всё хорошо…
– А что?
– Ничего… Я с ней поговорю… На счёт этого приятеля… По мне так он какой – то слизкий тип. И улыбается, как дебил.
– Хахахаааааа… Ну ты скажешь…
– А то? Ты глянь… Я вижу у тебя всё хорошо… И все хорошие…
– Да по роже о человеке не судят…
– Да уж… С тобой каши не сваришь…
– Хаахахахаааа…
– А что ты смеёшься… Я ничего смешного тут не вижу…, – нервно сказала Маруся.
– Маруся… Дебил он и в Африке дебил… Хаахахааааа… А ну – ка иди ко мне…
Васили тут же навалился на супругу. Он нежно поцеловал её в полные губы. Затем повторил свои неловкие движения. Но Маруся не противилась. Казалось, ей даже нравились нелепые, телячьи нежности.
– ААААА… Да…
– Иди ко мне моя крошка…
– Хиихихиииии…
На светлом, бледно – синем, однотонном небе сиял томный солнечный свет. Он был точно слегка утомлён и хотел отдохнуть. Но светило баловало своим теплом. Даже немного припекало. Вдали тянулись небольшие, забавные белые облака. Словно кто – то просто наследил нехотя на чистой, ухоженной поверхности. Как будто какой – то зверёк промчался по снегу. Ветер своими лёгкими волнами колыхал листву на деревьях. И она чудно шумела, точно о чём – то рассказывала кому – то. А потом тут же посыпались жёлтые и багряные листья. Они мило закружили, точно танцевали вальс. Затем всё успокоилось, чтобы через несколько мгновений вновь восторжествовала лиственная феерия.
Территория участка и дома глухо скрывалась за высоким, металлическим забором. На воротах висела бесцветная табличка, на которой имелась тусклая уже совершенно выветрившаяся надпись: «Пёс добрый, но нервы ни к чёрту…». За домом тут же открывался вид на замечательный, уютный огород. На милых, ровных грядках росла и картошка, и капуста, и морковь со свёклой, и кабачки, и тыквы, и даже репа. Всего тридцать соток удовольствия. В большой теплице зрели помидоры и огурцы. Рядом слегка колыхались большие, круглые, жёлтые подсолнухи. Хозяйка любила проводить время в огороде. Она покупала семена и выводила лучшие сорта плодов и овощей. Часто полола грядки. У неё, казалось, сорняки давно все вывелись. Но всё же кое-где они росли, как окаянные. Маруся могла часами засиживаться на лавочки в своём любимом огороде. Каждый день она старалась и трудилась здесь не покладая рук. Но и отдыхать не забывала, хотя именно здесь она отдыхала и душой, и телом. Василий тоже не забывал поливать грядки. Он, когда надо, привозил удобрения и чинил все огородные агрегаты.
В огороде имелся и двухметровый пруд, который всегда был полон воды. К нему тянулась чудная тропка, вымощенная из небольших камней. Лейка и ведро уже стояли наполненные тёплой водой, которой поливали уже почти созревшие овощи. По краям густо произрастали терновые кусты. Они всегда много плодоносили. Здесь же имелись кусты черноплодной рябины и чёрной смородины. Вдали участка прямо у забора имелась небольшая чаща из разных деревьев. Тут дружились и осина, и липа, и клён, и рябина. Прямо небольшой перелесок. Возле дома на клумбах росли и розы и тюльпаны. Они слегка дрожали. Ровная дорожка, выложенная из кирпичей, вела прямо в рубленую баню. Там хозяева любили помыться, попариться, да и просто заняться любовью. Неподалёку возле массивного, широко ствольного дерева стояла приметная, высокая будка с треугольной крышей. На небольшой травке уже лежало много осиновых листьев. Они образовали точно небольшой коврик перед скромным бунгало. Пёс Вампир, лёжа в клубке пробудился. Он тут же потянулся и широко раскрыл пасть, когда зевал. Вампир, поводив мокрым носом, неторопливо вылез из своего домика. Он замер на коврике из листьев. Его весьма милую треугольную морду овеял лёгкий ветерок. Он резко мотнул короткой, мускулистой шеей. Куцая объёмная голова имела широкий череп, развитые мышцы щёк, плотно прилегающие губы и сильные челюсти. А ещё выделялась широкая переносица и ярко выраженный лоб. Уши полустоячие по форме «розочки» чуть напряглись. Глаза тёмные, круглые отдали неподдельным блеском. Вампир чуть дёрнулся вперёд. Но тут же вновь замер. Его прямые, широко расставленные лапы слегка напряглись. Он чуть вильнул низко посаженным, средней длины хвостом. И тот никогда не закручивался, как «ручка старинного насоса». Глубокая грудная клетка выделилась.
