Девушки внимали Эшли, делали ставки, шумно обсуждали услышанное и хохотали до упаду. Предлагаемые для аукциона предметы становились все более интригующими, комментарии все более язвительными. Эшли и Кэтти веселились вовсю, лишь Анжела становилась мрачнее с каждой минутой. Она предчувствовала, что главный ужас еще впереди, так как имя Ника Хейлиса пока не упоминалось, а разве не он послужил причиной всего этого мероприятия?
– Уже довольно поздно, – произнесла Эшли, мельком взглянув на часы. – Я очень рада, что вам пришлась по вкусу наша распродажа, и я надеюсь, что в будущем вам пригодятся ваши приобретения хотя бы для того, чтобы не попасть на удочку этих весьма неприятных типов!
Эшли состроила гримаску и продолжила:
– Но мы еще не закончили. Впереди самый крупный экспонат нашей коллекции, – Эшли намеренно замолчала. Все затаили дыхание. – Итак, лот седьмой и последний – Ник Хейлис!
Рита вжалась в стенку. Она была уверена, что у Эшли не хватит наглости упомянуть Ника, ведь ее лучшая подруга недавно пострадала от него. Неужели она решилась признать, что Кэтти тоже принадлежит к когорте этих никому не нужных, брошенных девушек? Но, видимо, Эшли нельзя было смутить ничем.
– Давай уйдем отсюда, – предложила Джессика.
– Нет, – отрезала Рита. – Мы остаемся до конца. Посмотрим, до чего способна опуститься Эшли Коннорс.
– Ник Хейлис, – повторила Эшли. – Несомненно, вы все знаете его. Он очень дружен со всеми, кого я только что продала…
Хохот в зале.
– И, по-моему, является самым ярким представителем того типа молодых людей, который был выставлен сегодня на продажу. Одним словом, лот седьмой – Лучший Жених Университета. Кэтти, фотографию!
