А ежели въедливый критикан из недовымерших панславистов заявит, что Кони собственно на театре военных действий не был и свидетелем считаться не может, – извольте свидетельство генерала Э. И. Тотлебена, с апреля 1878 г. главнокомандующего на Балканах: «Мы вовлечены в войну мечтаниями наших панславистов и интригами англичан. Освобождение христиан из-под ига ислама – химера. Болгары живут здесь зажиточнее и счастливее, чем русские крестьяне; их задушевное желание – чтобы их освободители по возможности скорее покинули страну. Они платят турецкому правительству незначительную подать, несоразмерную с их доходами, и совершенно освобождены от воинской повинности. Турки вовсе не так дурны, как об этом умышленно прокричали: они народ честный, умеренный и трудолюбивый».
А вот как восточную политику России оценивал генерального штаба генерал-майор Мартынов: «Екатерина на пользу национальным интересам эксплуатировала симпатии христиан, а политика позднейшего времени жертвовала кровью и деньгами русского народа для того, чтобы за счет его возможно более комфортабельнее устроить греков, болгар, сербов и других, будто бы преданных нам единоплеменников и единоверцев».
Генерал Тотлебен подобрал удачное слово – химера. Турецкая кампания была первой «химерической» войной России, затеянной не ради каких-то государственных целей (пусть ошибочных, пусть преступных!), а исключительно в угоду дурацким мифам, ничего общего не имевшим с реальностью. Первая, но не последняя. И Сербия своими дурацкими амбициями втравила Россию в войну не в последний раз…
Все же печальный пример Петра I и Прутского похода – из какой-то другой оперы. Тогда еще не было панславизма и всеобщего забалдения умов на почве совершеннейшего миража. Петр просто-напросто совершил просчет. Аналогичный сделал и шведский король Карл XII практически в те же годы: украинский гетман Мазепа насвистел ему, что в случае прихода шведов вся Украина поднимается против «москалей», а он, гетман, приведет королю армию в сорок тысяч сабель. Карл поверил – и приперся с невеликой армией. Украина шведов проигнорировала и восставать не собиралась, а с Мазепой приехали всего две тысячи казачишек (чтобы отличать их в бою от «чужих», шведы им присобачили на пики желто-голубые, под цвет своего флага, вымпелы – от тех вымпелов и берет начало нынешний украинский державный «жовто-блакытный» штандарт…) Последствия для шведов общеизвестны.
Химера панславизма впервые попробовала крови – и вернулась пока что в свою могилу, пережидать светлое время суток, как и полагается всякому уважающему себя вампиру. Этот вампир еще будет не раз вылезать на поверхность земли – и будет находить жертвы, и сосать кровь…
А чтобы не заканчивать рассказ о турецкой кампании на трагической ноте, расскажу реальный случай, в некотором роде комический.
Государь император Александр II покидает румынский город Яссы. Немаленькая толпа народа, военная музыка, русская и румынская, хор певчих, митрополит, местные власти, иностранные консулы, министры незалежной Румынии с опереточными именами – Братиано, Сланчиано и Флореско. Одним словом, пышность и благолепие.
Уже поднимаясь в вагон, государь оглядывается – и кого же он видит? В толпе – да еще в первом ряду! – как ни в чем не бывало торчит бывший полковник Кузминский, личность в некотором роде легендарная, хотя и сугубо отрицательного имиджа. Несколько раз его за всевозможные «беспутные проделки» отдавали под военный суд и разжаловали в солдаты, но он всякий раз ухитрялся выслужиться обратно в офицеры. Вроде бы уже и покончил с предосудительным образом жизни – в туркестанской кампании получил Георгиевский крест. Но вот поди ж ты, снова угодил под суд – только на сей раз сбежал в Сербию искать приключений. Его, как дезертира, ищут по всем Балканам, а он, изволите ли видеть, под самым носом обретается, военную музыку слушает…
