– После того как вы ушли вчера, мы получили два новых заказа, – сказала Алиса, пока я рассматривала доску с нашим планом работ. – Узнаете имена?
– Зачарованная мантилья для Санны… Истлейк? Это леди Истлейк?
– Она самая, – с улыбкой ответила Алиса.
Истлейки не считались главным знатным домом, но ходили слухи, что лорд и его жена, серафская младшая принцесса, поднимались в статусе. Король одобрил Истлейка на пост Лорда Камней – с учетом того, что старый лорд Сютермонт собирался оставить эту должность.
– И еще нам заказали бальное платье с чарой любви. Запрос пришел от дочери торговца.
– Бальное платье? Это много работы. Она придет на примерку?
– Конечно, – ответила Алиса. – Она уже выбрала зеленый цвет. Я показала ей образцы вместо вас. – Она немного помолчала. – Надеюсь, я поступила правильно?
Мне понравилась инициатива Алисы.
– Да, спасибо. Если только она может носить зеленый. Он идет не всем.
Я засмеялась, удовлетворенная тем, что доска заказов была полна.
– Эта сможет, – уверенно заявила Алиса. – А Пенни будет позже.
Я приподняла брови.
– Надеюсь, у нее веская причина?
Оставалось надеяться, что Кристос как-то повлияет на ее опоздания.
Алиса пожала округлыми плечами.
– Она сказала, что ее мать нуждается в лечении.
– Ты же так не думаешь? – спросила я.
Девушка поджала губы.
– Не хочу сплетничать. Но они серьезно поругались. – Она кашлянула. – Из-за Кристоса.
Я была хорошей сестрой – мне тут же захотелось защищать своего брата. Я постаралась ответить как можно спокойнее:
– Многие галатианцы не оказывают поддержку своим детям, когда те начинают встречаться с пеллианцами.
Алиса склонила голову набок.
– Это не тот случай, – сказала она. – Я хочу сказать, что, да… многие не посещают пеллианский квартал. Но вы не…
Она покраснела и двинулась к другому концу стойки, чтобы убрать небольшую стопку бумаг.
– Тут виновата Лига рабочих. Ее мать не хочет, чтобы Пенни связывалась с ними.
– И правильно делает.
По некоторым причинам, я тоже не хотела быть с ними связанной.
– Извините, госпожа. Наверное, мои слова обидели вас.
Румянец на ее широком лице запылал еще ярче.
– Я хорошо отношусь к пеллианскому кварталу, – добавила она.
– Не стоит извиняться, Алиса. – Взяв в руки завернутый заказ, я тихо спросила: – Ты сказала, я не… Я не – что?
Она прикусила губу.
– Я не считаю вас пеллианкой. И пеллианский квартал… он во многом похож на остальные районы города.
Я кивнула. Неудивительно, что она так думала. Этот образ создала я сама. Высококлассная галатианская швея, а не пеллианская торговка с рынка. И все же ее слова вызвали у меня какое-то неудобство.
– Интересно, что ты знаешь о пеллианцах? – спросила я с любопытством.
– Они держатся сами по себе, одеваются немного по-другому, носят платки вместо шапок. – Алиса пожала плечами. – Мне ничего не нужно от пеллианского квартала, а им ничего не нужно от меня, поэтому мы встречаемся редко.
Прагматизм Алисы был ее лучшей чертой, напомнила я себе с небольшой улыбкой. Но ее мнение было довольно поверхностным: пеллианцы – это люди, которые держатся сами по себе, говорят на другом языке и считают, что шпинатный пирог вполне годится для обеда. Мы с Кристосом казались частью другой группы. Мы больше походили на детей провинциальных галатианцев, которые переехали в столицу, – не местные, но адаптированные люди.
Я оставила Алису, дав ей несколько заданий, и ушла, как обещала, на демонстрацию Кристоса. Площадь фонтанов выглядела тихой. Я знала это место как свои пять пальцев. Пятницы считались рыночными днями. По утрам и вечерам в кафедральном соборе проводились службы галатианских природников. Иногда на площади устраивали развлечения или небольшие ярмарки. Я всегда ходила на Шелковую ярмарку, куда торговцы со всей Галатии и ее окрестностей привозили изысканный шелк, хлопок и шерсть – ткани, которые я большую часть года не могла купить даже у лучших торговцев города.
