Расщелина - страница 20



Учитель всегда говорил, что звезды нужно уметь слушать; видеть и разговаривать с ними. Они живые и, мерцая среди мириад себе подобных светил, всегда доносят до людей частицы своих знаний, а с ними и маленькие, неприметные дольки вселенской любви. А без любви человек жить не может, без любви это уже не человек… И мы, люди, в меру своего любопытства, обязаны чувствовать, видеть и улавливать это. Только прозревая, замечая и ощущая этот поток, мы способны любить вселенную и находить в ней свое место. Пусть не выйдет у кого-то разговор; не заладится, не срастется, но любовь эта проникает в души наши, и мы, не ведая того, невольно ловим ее частицы, напитываемся ею, рождая при этом мечты. В этом и есть величие нашего духа; видеть, впитывать, понимать и отражать увиденное через пространство души, кто как может.

«Разве звезды не рождают в тебе мечты? Спроси любого и он ответит тебе – да! – говорил учитель. – Значит и они и мы живы, притягиваемые друг к другу мечтой единения, но разделенные бесконечным пространством, которое способно преодолеть лишь наша мысль. И чем больше глубоких мыслей рождает человек, тем стремительней и насыщенней поток его желаний и фантазий, уносящихся вдаль, к сияющим звездам… Тем живее, теплей и жизнеспособней становится его душа, ищущая единения и понимания с мирозданием. И если ты, Павел, почувствуешь этот свет и его силу, то благодари Вселенную – это уже очень много!»

Павел всегда внимательно вслушивался в столь необычные суждения Сергея Николаевича, но сейчас они вдруг показались ему столь далекими, от тех реальностей в которые погрузил его рассказ матери. Наверное, учитель и прав во многом, но это так далеко от жизни, которая усиленно стремила опустить его на землю. Сейчас он оказался лицом к лицу с фактами, на которые ещё предстоит искать ответы, а делиться мыслями пока не с кем. Хоть он всецело доверял учителю, но как бы не был велик космос и терпеливо пространство, разболтать вверенную ему фамильную тайну, он не имеет права. Уже поздно вечером, шагая домой, Павел вновь погрузился в размышления:

«Может быть то, что стало известно, таит в себе большую опасность и для него, и для матери, – размышлял Павел, – но ведь до сих пор они как-то жили… Откуда может исходить угроза? Отец не зря зверствует, ведь мать говорила, что ему кое-что удалось узнать о спрятанных в глубокой тайге самородках. Выходит, что только отца и должен он опасаться, больше некого. Но ведь отцу не известно о его сегодняшнем разговоре, об откровении матери. Поэтому как бы что ни складывалось; он в относительной безопасности. А вот за матерью надо присмотреть, отец так просто не отступится».

Хоть и гнал от себя Павел тревожные мысли, но понимал, что главный разговор с отцом еще предстоит, только вот кто к кому в претензиях окажется, этого он знать не мог. Не спеша, пробираясь темным проулком к дому, Павел продолжал рассуждать, стараясь увидеть во все более волновавших его повествованиях матери, до странности непонятную ему логику:

«Ведь если оба самородка, о которых рассказала мать, на самом деле существуют и ему теперь известно; где их искать, тогда-то тайное место, сокрыто от людских глаз, где-то в далеких дебрях непролазной тайги, действительно становится опасным своею притягательной силой. А ведь только он теперь знает туда дорогу. И самое важное, что золотая россыпь, на которую наткнулась тогда Мария, определенно осталась нераскрытой. Тайну Расщелины, как называла ее мать, бабушка передала по роду, чтобы ее внук хранил то удивительное место от разграбления и наживы нечистых на руку людей. Но зачем было говорить ему об этом? – терзался сомнениями Павел. – Ну не передала бы мать секрет и лежи это золото в земле, где и положено. Зачем ему об этом знать, если и пользоваться им нельзя – запрещено. Для чего хранить то, о чем никто и помыслить не может? Эти сокровища принадлежат Земле – матушке, она их и хранить должна, а коли уж знания те человеку открылись, то и оберегать их потребно человеку с добрым сердцем; тебе сынок, – звучало в голове, – ведь теперь только ты полноправный их хозяин. Но будь осторожен; о существовании золота и твой отец знает, но догадывается лишь о самородках, что Мария из тайги вынесла. О существовании Расщелины ему совершенно ничего не известно, однако вопрос происхождения их может его интересовать».