…Огромный кабинет был освещен не полностью. Потолка, который терялся в полумраке, казалось и вовсе не существует. Мягкий, непонятно откуда льющийся свет падал только на массивный дорогой стол красного дерева в центре и на журнальный, стоящий в углу между двух кожаных кресел. За столом, словно соперничая с ним в массивности, сидел мужчина. Расплывшийся, болезненный, с землистым цветом лица. Казалось, каждое движение должно доставлять ему одни сложности – одышку, сердцебиение, кашель… Но сейчас он сидел неподвижно. На экране стоящего на столе плоского телевизора, совершенно голая, молодая и очень красивая женщина гримасничала перед зеркалом – то вдруг открывала рот в оскале и принималась рассматривать свои ровные и белые зубы, то, изворачиваясь змеей, пыталась рассмотреть что-то на спине, то вдруг, потихоньку напевая, начинала крутиться на пятках…
Толстый нажал на кнопку в столе. Сказал негромко:
– Зайдите… – а потом, опять глядя на экран, задумчиво, – и создал бог женщину…
Буквально через две минуты, мягкими кошачьими шагами, которые еще и заглушались ковром, в кабинет вошел мужчина в сером костюме. Кроме цвета этого дорогого костюма больше в нем, пожалуй, ничто не поддавалось четкому определению. Обычная внешность, непонятного оттенка глаза, средний рост, особых примет – никаких… Он только немного склонился в знак приветствия. Толстый, кивком пригласив Серого сесть, задумчиво спросил:
– Ваше мнение?
– Хороша девочка, – Серый тоже уставился на экран. – Но все же давать гарантии сейчас…
– Я знаю.
Какое-то время оба молчали. Серый первым нарушил тишину:
– Во всяком случае, об успехе относительно внешнего вида уже можно сказать с уверенностью, и…
– Тоже рано, – перебил Толстый. – А вдруг уже сегодня начнется какое-нибудь отторжение или кровоизлияние?
– Отторжение в принципе невозможно, Кирилл в этом уверен, – сказал Серый, – ведь биологически это абсолютно то же самое тело.
– Все равно. Будем ждать и наблюдать. И главное, – он тяжело повернулся и посмотрел в упор на Серого, – что осталось в этой прелестной головке от прежней старушенции? Кстати, – он пошуршал бумагами на столе, – я изучил все это,… но не представляю, как будет проверяться ее личность?
– Я как раз сегодня хотел ознакомить вас с дальнейшими действиями, и раз уж я здесь…
– Да.
Серый на мгновение замер, словно собираясь с мыслями, и потом продолжил уже без запинки:
– Старушенция – весьма неординарный человек. Профессиональный переводчик, носитель английского и французского языков. Это богатство досталось ей от бабушки, родившейся и прожившей в Париже почти всю жизнь, и от троюродной тетки – уроженки Лондона. Бабушка, по каким-то непонятным соображениям, приехала в Россию перед революцией. Тетку же пригласили сами родные – они жили не бедно, а она в Англии осталась совсем одна и без средств. С девочкой с детства говорили на трех языках. Ну, и свои способности были немалые. В совершенстве изучила немецкий, итальянский, испанский и финский. В свое время была блестящим синхронистом. Врожденная грамотность. Неоднократные поездки за границу. Сами понимаете, такие личности не могли остаться без особого внимания. Собраны огромные тома материалов. Будет очень просто проверять память, сопоставляя ее рассказы с записями. Мы предложили Кириллу программу, по которой она ежедневно должна наговаривать на диктофон как можно больше воспоминаний. Он, кстати, почему-то, даже не спорил. Так, дальше, – он перевернул бумажку. – Муж – военный летчик. Прошел всю войну. Ранения… контузия… Множество наград… Умер от сердечного приступа в конце восьмидесятого. Дети… нет, сначала закончу с ней, – он опять повертел бумажки. – Записей стало значительно меньше, когда она оставила государственную службу. Но все же достоверно известно, что дальнейшим ее увлечением были индийский, китайский и японский языки. До совершенства, конечно, далековато, но все же, по словам многих авторитетных людей, она и здесь достигла немалых успехов. Что еще… Ага. Неугомонная натура. Вечный двигатель, можно сказать. Все ее увлечения перечислить просто невозможно. Пользовалась большим уважением… Так… Награды… Вот интересный факт – ни одного любовника. Как встретила мужа, так и прожила с ним всю жизнь. Смерть его пережила тяжело, лежала в больнице с депрессией. Теперь дети…
