Рассказы 9. Аромат птомаинов - страница 3

Мысли пугающим вихрем, роем пчел бились в голове. Джорджи подскочил к оврагу и замер.

Идея пройти низом еще толком не созрела, но Джорджи убил ее, едва бросив взгляд на дно. Гигантская яма оказалась густо покрыта чем-то слабо различимым во мраке. Оно было темным и извивающимся, и тем не менее в этом «чем-то» отлично угадывались похожие на змей древесные корни.

«Я не первый… Один в дереве, а остальные – там, внизу, насаженные ребрами и глазницами на вот это…»

Джорджи поднял взгляд на потемневшие небеса и заплакал. Они оказались совершенно черными. Ни единой звездочки, хотя туч не было и в помине.

Над деревом и оврагом, над тьмой, клубящейся с противоположного края, висели три алые луны. Четвертая медленно выплывала, напоминая светящееся стекло карманного фонаря. Несмотря на то, что луны были нестерпимо яркими, они почти ничего не освещали. Пространство вокруг Джорджи поглощало свет.

– Господи… Господи… – Джорджи упал на колени. Горло распирал горячий соленый комок из плача и подобравшейся паники.

«Господи… Господи…» – передразнил мутант.

Джорджи выставил перед собой заглохшую бензопилу, но самец белки совершенно не обращал на это внимание. Он просто стоял и пялился, странно цокая языком. Если бы Джорджи не был столь растерян, то непременно решил бы, что беличьи головы совещаются между собой.

Цоканье продолжалось недолго. Двухголовый беличий король повернул свою вторую, уродливую голову к человеку, и та пропищала:

– Мы здесь не любим, когда нас пилят, Джорджи. Очень-очень не любим, пик-пик…

Джорджи практически не слушал. Его стало выворачивать наизнанку, и полупереваренный обед звучно шлепнулся на землю.

Двухголовая белка с отвращением сморщилась, и у Джорджи возникла совершенно абсурдная мысль: «Уродец только что жрал мозги мертвого птенца, но морщится при виде обычной блевотины…»

– Мы тут просто живем и никого не трогаем. Да! Пик! А Джорджи, сын шлюхи, пришел и стал нас пилить. За что, Джорджи? Скажи, что мы тебе сделали?

Но Джорджи не отвечал. Он пытался взять себя в руки и продумывал план побега, попутно прислушиваясь к нарастающему шуму в овраге. Решение не приходило, но беличий вопрос его озадачил.

На кой черт он сюда пришел?

– Пик-пик! Просто Джорджи любит деньги. Он любит брать и не любит отдавать, пик. Но ему придется что-нибудь отдать, пик-пик. Или Джорджи останется здесь навсегда.

Обе беличьи головы захохотали. Зверек стал пританцовывать на месте, словно предвкушая, как будет пробовать человеческий мозг вместо птичьего. «Ублюдок уже пробовал, – подумал Джорджи, – и не раз».

Джорджи глотнул воздуха.

– Что отдать?

– Ты отпилил две большие ветки, Джорджи! Пик-пик! И кусок ствола! Две большие ветки и кусок ствола! Отдай нам это и убирайся. Пик-пик-пик… – белка-мутант вдруг замерла. Оба носа вздрогнули. Зверек принюхивался.

– Пошел ты! – Джорджи швырнул в белку пилой и попал. Впрочем, твари это не повредило. Она взбежала вверх по стволу и скрылась в листьях, понося Джорджи последними словами.

– Пошел на хрен! – сквозь зубы просипел Джорджи.

Несмотря на то, что белка требовала две большие ветки и кусок ствола, на самом деле она имела в виду нечто другое. Понимание двойного смысла речей мутанта пришло легко и быстро. Словно кто-то телепатически отправил образы в голову Джорджи.

– На хрен! На хрен! Двухголовый урод! – Джорджи не собирался выполнять беличьи требования. По крайней мере пока над оврагом не поднялось нечто потрескивающее, извивающееся, пахнущее почвой и чем-то вроде протухших фруктов.