ЭММА: – Какую девочку?
ПОДСУДИМАЯ: – Я смотрела в темноту. Глубокую и бездонно мглу комнаты. Скрип, открылась дверь. Я увидела чистый свет, полный чистоты и спокойствия. Контуры маленькой девочки. Я тогда сразу узнала ее. Это была Алиса. – Она заплакала. – Алиса. Где она сейчас? – Ей адвокат дал платок, она вытерла слезы, продолжила. – Она протянула мне свои маленькие ручонки. Она позвала меня к себе.
ЭММА: – И Вы пошли?
ПОДСУДИМАЯ: – Да, пошла.
ЭММА: – Спасибо. – Она снова обратилась к суду: – Это и есть психоз. Мы все знаем, что никакой Алисы нет и не было. Это такая же ее фантазия, как и та, что она – это Жанна. Ее психическое состояние является паранормальной шизофренией с акцентом на ее личном психосоматическом состоянии, связанном с потерей одного из близнецов при родах.
АДВОКАТ: – У Вас все?
ЭММА: – Да, я закончила.
АДВОКАТ: – Поясните, из вышесказанного Мария – сумасшедшая?
ЭММА: – Это неоднозначный вопрос.
АДВОКАТ: – Мне нужен четкий ответ. Она адекватна в своих действиях или нет?
ЭММА: – Неадекватна.
АДВОКАТ: – Спасибо. Вопросов больше не имею.
СУДЬЯ: – Спасибо. У прокурора есть вопросы к свидетелю.
ПРОКУРОР: – Да, Ваша честь.
СУДЬЯ: – Приступайте.
ПРОКУРОР: – Вы утверждаете, что подсудимая неадекватна в своих действиях.
ЭММА: – Совершенно верно.
ПРОКУРОР: – Как эта происходит?
ЭММА: – Я уже сказала.
ПРОКУРОР: – Да, конечно. Но суд хочет знать, этот случай был единичен, или подобные неадекватные состояния были не единичны?
ЭММА: – Что Вы имеете в виду?
ПРОКУРОР: – Суд хочет знать, является это ее так называемое неадекватное состояние следствием ее психического расстройства или…
АДВОКАТ: – Протестую, Ваша честь. Обвинение нажимает на подсудимую и принуждает ее сказать то, что надо обвинению.
ПРОКУРОР: – Я только хочу выяснить истину, Ваша честь.
СУДЬЯ: – Протест принимается. Изложите свой вопрос иначе, господин прокурор:
ПРОКУРОР: – Вы знаете, что подсудимая лечилась от алкоголизма?
ЭММА: – Знала.
ПРОКУРОР: – Я могу предположить, что это побочное действие, связанное с ее прошлым. Вы уверены, что это неадекватное поведение вызвано ее психическим состоянием, а не из-за употребления горячительных напитков?
ЭММА: – Убеждена.
ПРОКУРОР: – И готовы поручиться, что так оно и есть?
ЭММА: – Да, готова поручиться. У Марии был когда-то срыв на нервной почве, это произошло в то время, когда она родила мертвого ребенка. Но затем она вылечилась.
ПРОКУРОР: – Каким образом?
ЭММА: – Очевидно вторая ее сущность, воплощение мертворожденной дочери, способствовало ее излечению.
ПРОКУРОР: – Но побочные действие осталось?
ЭММА: – Этого Вам никто сказать не сможет. Эта может сказать только она сама.
ПРОКУРОР: – То есть подсудимая?
ЭММА: – Совершенно верно.
ПРОКУРОР: – Многопочтенный суд. Оказывается, что у подсудимой была белая горячка! Конечно, этот факт оспорим. Так как подсудимая отрицает то, что она лечилась в наркологическом диспансере. Очевидно, там она решила отомстить. Там у нее созрел этот план. И воспользовавшись тем, что подсудимая была тогда безумна, она посчитала, что никакого наказания для нее не будет, и она совершит это убийство.
АДВОКАТ: – Протестую.
СУДЬЯ: – Протест принят. – Он обратился к прокурору. – Дебаты оставьте на потом, а сейчас продолжайте допрашивать свидетельницу.
ПРОКУРОР: – Да, Ваша честь. – Он обратился к Эмме: – Продолжим. Вы, значит, полностью уверены, что Мария одержима своими демонами?
