После этого пары довольно долго не было, но все же через неделю пришли. В открытую дверь Пашка не пошел. Зато подпихнул носом свою неземную подругу. Та, помыкавшись, вошла, чуть-чуть поела – и стала своим едва слышным голоском проситься на лестницу. Так и повелось. Приходили вдвоем, чернушку Пашка запихивал к нам, сам же не заходил ни под каким видом. Его звали, показывали прямо через дверь блюдце с едой, жена даже перед ним извинилась (в свойственной жёнам манере: Пашка, мне жаль, что так получилось, но ты же понимаешь, что сам виноват…) – он был неумолим. Если выносили еду на площадку – ждал, пока дверь закроется, тогда съедал. В квартиру больше не зашел ни разу.
А совсем закончилась эта история на следующий год. Я пришел вечером с работы, открыл дверь в холл – напротив нашей квартиры, у соседской двери Пашка интенсивно драл какую-то кошку. Уже не ту, черненькую, а простонародной внешности мурку. Та вопила, Пашка отдавал долг природе. А следующим вечером, когда я вернулся домой, жена рассказала – Пашку нашли мертвым в подъезде. Умер от старости.
* * *
Жена просила дописать: все женщины в подъезде, каких она знала, очень любили и уважали Пашку и ставили его своим мужьям в пример. «Пашка был мужик! Не то что…» – единогласно решили все.
2008
Гомеопатия: гибнущие предубеждения
Сам я не являюсь страстным котовником, но окружен таковыми. И вот от окружающих, очень много знающих об обычаях котовского племени, я узнал, что коты не могут плеваться. Просто не умеют. Мне это даже знакомые анатомы подтвердили. Рассказали немало занимательных историй о мурчальном аппарате – группе хрящей в горле мелких кошачьих, которые позволяют им издавать такие звуки (а у крупных кошек таких нет…), а также поведали: чтобы плеваться, надо иметь мягкие губы. Без них ни плеваться, ни целоваться не получится. Ну и вообще, подтвердили этологи, движение это для кошек нетипичное. Короче, не умеют.
А кот у нас как-то приболел. То есть я этого сразу не понял, поскольку приболение заключалось в том, что он есть меньше стал, а при гомерических масштабах истребления им поголовья телят этот симптом был не очень заметен.
Однако домашние жуткий симптом отследили; ужаснулись; подняли всяческую тревогу и занялись поисками путей спасения. На страх мясному скоту.
И надо же такому случиться – посещал нас тогда врач-гомеопат, женщина очень добросовестная и приятная, к тому же любительница кошек. Она несколько лет лечила всю нашу семью, пока мы все не попали в больницу. Это было после ее усилий, но вряд ли вследствие, и все-таки осадок остался, так что больше мы у нее не лечимся. Но это – потом, а тогда она радостно согласилась помочь и придумала давать коту соответствующие гомеопатические крупушки – крошечные шарики сахарной пудры, в которых содержится полтора атома лечебного вещества, потому что целая молекула в них уже не помещается.
Эта лечебная дама, большой знаток кошек, также подтвердила, что давать лекарство кошке – дело самое простое, и она сама не раз испытывала этот метод с неизменным успехом. Надо рекомую крупушку засунуть коту в рот и руками сжать ему челюсти на минуту. Коту будет некуда деваться, и он лекарство проглотит. От сего действия воспоследует его неминуемое выздоровление, потребление корма в еще больших количествах и успокоение бурной эмоциональной атмосферы в доме.
Моя семья крупушки взяла, врача поблагодарила и проводила, кота погладила, дождалась, пока он зевнул, крупушки в рот положила – только вот держать коту челюсти не стала, опасаясь, что хрупкий организм задохнется. Кот тут же выпихнул сахар языком, причем делал это с такими усилиями, что было очевидно – да, плеваться коты не умеют. И вот тут на сцену и был вытащен я, как существо от природы безжалостное и способное мучить кошек (не пробовал никогда – но, в самом деле, откуда мне знать…).
