– Никуда! ― нагло заявила блондинка, не дав детям ответить. ― Тем более с этой… ― на меня упал еще один неодобрительный взгляд.
– Катя! Прекрати! Это Мия. И мое время с детьми ― это МОЕ время с детьми. Мои дела тебя не касаются, и было бы неплохо, если бы ты извинилась за свое поведение. Мия тебе ничего не сделала! ― Андрей встал и взял меня за руку.
– И не подумаю! ― взвизгнула девушка ― Идемте, дети! Пусть папа остается тут с Мией!
– Пока, пап.
– Пока, ― он поцеловал детей и помахал рукой вслед.
Когда обернулся ко мне, он выглядел виноватым, хотел что-то сказать, но я заговорила первая.
– Как их зовут?
– Соня и Тимофей, ― он замолчал. ― Извини.
– Не надо. И так все понятно. Мне не нужны объяснения. Поехали отсюда?
– Да, спасибо.
Андрей открыл дверь машины, мы сели и какое-то время ехали молча, от легкости не осталось и следа.
– Андрей…
– Что? ― он ответил резко, не скрывая раздражения.
– Я не знаю, что у вас случилось, но дети тебя любят, это видно. И ты любишь их… Не вини себя, как бы там не было.
– Ты не знаешь, не понимаешь… ― отвечал он холодно и зло.
– И не узнаю, если ты не потрудишься объяснить, ― я положила руку ему на плечо и почувствовала, насколько он напряжен. ― Мы с тобой уже не дети. У нас есть прошлое. Это нормально. И только от нас зависит ― испортит оно нам настоящее и будущее или нет.
Андрей молча припарковал машину, откинулся на сиденье и закрыл глаза.
– Все до безобразия банально… Ты, наверное, помнишь, как я женился десять лет назад?
– Плохо. Я только пришла работать, и мне, честно говоря, было не до чужой любви. Но неважно.
– Так вот. Я женился по залету, она забеременела, хотя мы и предохранялись. Катя поставила условие ― или женись, или я сделаю аборт. Даже в клинику записалась. А я мечтал о детях. Я предложил: роди малыша, я заплачу, и разойдемся, как в море корабли. Я хотел забрать ребенка. Она ответила: «Нет. Хочешь ребенка ― женись». Женился. Дальше были капризы беременности, роды по контракту, ВИП-палата, няни, все только лучшее и так далее. Сразу вторая беременность. Все заново. Я начал понимать: не могу с ней жить. Ни ради детей, никак. Когда Соне было пару месяцев, жена улетела на отдых, меня даже не предупредив. Я узнал от няни. Когда прилетела, сообщил, что будем разводиться, а дети остаются со мной. Снова «нет», ссоры, попытки, суды… ― он замолчал, и по щеке покатилась слеза.
– Этот период я помню. Ты зверем ходил себя на работе. Я тогда еще думала, что ты странный, «чего же ему не хватает?».
– Да человечности не хватало. Когда я понял, что от этого всего страдают мои дети, я пошел на уступки, принял почти все ее условия, только чтобы малышам было комфортно. Но она не успокаивается до сих пор. Такой человек, ― Андрей приложил усилие, и я почувствовала, как его мышцы расслабляются. ― Теперь каждое свидание с детьми сопровождается сценами.
– Мне жаль, но я лишь могу повторить то, что уже сказала ― вы любите друг друга и это видно.
Андрей взял мою руку и поцеловал ее.
– Прости, я не должен был грубить. И ты права… пока не скажешь, второй не узнает, ― он еще раз поцеловал мою руку и крепко сжал. ― Что-то я совсем раскис. Ребят не видел два месяца.
– Алене было пять, когда не стало Саши, она не понимала, почему мы плачем, думала, папа в командировке, как обычно… А я каждый раз после ее вопросов плакала. Боль наших детей отражается на нас сильнее, чем на них самих. Ну оно и хорошо.
