Я и пионером-то был никаким… Мама моя тогда в универмаге работала и выбрала для меня великолепный шелковый красный пионерский галстук.
Шелковый пионерский галстук
И вот прием… Линейка… Нам торжественно повязывают галстуки… И мне повязали галстук… какой-то сатиновый грубый в пятнах… А мой, оказывается, какому-то дядьке из гостей повязали. Мне тогда этот пионерский «энтузиазизм» как палкой отшибли…
А о комсомоле, это уже в старших классах, мне и не предлагали. Видно, чувствовалась во мне какая-то бедовость, какая-то червоточинка. Хотя я сам себя считал очень спокойным, послушным и исполнительным.
Помню фразу нашего учительницы-зауча школы (сейчас колледжа) №348 на Бауманской (возле Елоховской церкви): – У нас в школе два бандита, один закрытый Гершвильд, другой открытый – Музис.
Я тогда так и не понял, за что она нас таким эпитетом наградила.
И вот Армия, учебка. И выясняется, что в подразделении есть великовозрастный 25-летний детина, да еще и с МГУ-шным высшим образованием… и не комсомолец.
Парнишка секретарь комсомольской организации как-то подошел ко мне и предложил вступить. Я думаю, в армии тоже гордились тем, что кого-то в комсомол принимали – на грудь значок, а себе галочку. А мне это зачем? И срок пребывания в комсомоле до 25-ти.
– Мы тебе домой поздравительное письмо пошлем, – добавил он.
Этим меня и купил – я как представил, что жена официальный конверт из Армии получает, где в первой строчке: – Уважаемая Екатерина! Извещаем Вас, что ваш муж, Музис Виктор Анатольевич…» Что бы тут можно было подумать? Уж не похоронка ли это пришла?
Вот такой черный юмор у меня…
Я потом спросил ее о письме, когда демобилизовался. Но мне показалось, что она так ничего и не поняла. Ну, приняли и приняли…
