Рассказы по пятницам. Литературный проект «Областной газеты» - страница 7

– Попросила запаролить, – сдался он и покосился на дверь кухни, где уже слышен был звук закипающего чайника.

Глаза девочки стали совсем узкими, словно две щелочки, и она губами вытолкнула в него слова, словно дикарь, выплевывающий сквозь трубку ядовитый шип:

– Мне скажешь?

Он покачал головой и вновь попытался улыбнуться. И снова – неудачно.

И тут дверь кухни начала приоткрываться, послышался уже знакомый заискивающий голос:

– Черный или со сливками?

– …ливками, – отозвался он эхом, и в этот момент почувствовал на своей единственной здоровой руке совершенно не по-детски сильные маленькие пальчики.

– Я тебе вторую руку сломаю, с-сука, – выдохнула она, оголив зубки, отчего стала напоминать маленького, но очень опасного хищного зверька… но тут же вдруг ослабила хватку и отвалилась – мягко, безвольно, словно вся сила ее разом куда-то пропала. Матвей повернул голову и понял в чем дело: это мама вышла их кухни с подносом, на котором была кружка кофе, сахарница и вазочка с печеньем.

– Зойка, ты чего здесь крутишься? – шикнула она на девочку. – И та, словно кошка, пойманная за поеданием колбасы со стола, шустро шмыгнула куда-то и пропала, словно и не было.

Голос женщины тут же смягчился, вновь став заискивающим. Извиняющимся тоном она проворковала тоном взрослого человека, обращающегося к другому взрослому:

– Беда с ней – совсем не отлипает от машины. Книжки даже читать перестала… Еще немного – тройки из школы начнет приносить…

Матвею стало противно. Сердито глотнув кофе, он обжег нёбо и, быстро набросав на клочке бумаги логин и пароль, попросил проверить работу. Та улыбалась, близоруко щурилась и норовила обжечь не совсем чистым дыханием. Через пару минут Матвей понял, что еще немного – и он кого-нибудь убьет, прямо сейчас…

Но вместо этого он, конечно, долго благодарил за мятую купюру, улыбался (на этот раз получилось), и даже вроде бы немного отлегло… Но уже когда уходил, стукнуло решение. И он сразу, чтобы не передумать, выдохнул, словно в прорубь бросаясь:

– Можно я еще в туалет загляну?

И там, сидя на унитазе, он, уже осознавая, что делает, вырвал из блокнота крошечный листочек и бисерным почерком написал логин-пароль. Потом скатал бумажный шарик, и только тут задумался – как передать? Так и не придумал, разозлился на себя еще больше, да так и вышел, катая этот шарик двумя пальцами.

…Зоя появилась тенью за спиной мамы, когда он уже выходил за дверь. И снова без всяких размышлений, на чистых рефлексах, он пустил этим шариком пас – прямо между ног мамы, которая так ничего и не заметила.

И уже отстегивая велосипед, он услышал вновь ее голос – на этот раз из форточки:

– Мила! В Сети мое имя – МИ-ЛА! Спа-си-бо!

– Пожалуйста, – буркнул он под нос, и только теперь вновь вспомнил о свининке – от чертового кофе только сильнее забурчало в животе, а черствое печенье он ненавидел с детства.

Сняв пальто, Молодой, такое ощущение, оставил на вешалке и свою лучезарную улыбку – тут она была не нужна, и тут же стал значительно старше. Старый взглянул на него снисходительно – он давно был выше и дежурных улыбок, и даже пиджаков: засаленный халат, сигарета в уголке мятого рта.

– Проблема? – этот вопрос сразу заключал в себе утверждение, поэтому молодой просто кивнул.

Немного суетливо прошел к гигантской «плазме», вставил флешку.

– Сам взгляни.

Минут двадцать они сосредоточенно смотрели видео, временами нажимая паузу, прокручивая куски и обмениваясь короткими фразами.