– Виктория. Чем я могу Вам помочь? – девушка казалась невозмутимой.
– Ты, похоже, пришла одна. Может, составишь мне компанию сегодня ночью?
– Простите, Вы меня, наверное, за кого-то другого приняли.
Даниель, удивленно приподнял одну бровь и, усмехнувшись, спросил.
– Хочешь сказать, что ты с этими святошами заодно? – он бросил взгляд в сторону охотников. – По твоему числителю так не скажешь…
– Я не с ними пришла. Но с той же целью.
– А что ж не с ними? Не берут тебя в свою банду? – решил он проявить остроумие.
Виктория поджала губы и промолчала. Ее числитель закономерно прибавил очередной балл.
– Эй, да что такое с твоим числителем?! Ты держишь в подвале истекающего кровью и умирающего от голода своего учителя риторики?
– Нет, – терпеливо принялась объяснять Виктория, стараясь сдерживать все возможные отрицательные эмоции. – Мой числитель самопроизвольно непрерывно увеличивается. Я не делаю ничего противозаконного, – здесь стоит пояснить что слово «противозаконный» приняло несколько иной смысл со временем. А именно «против закона Божьего», так как теперь закон Божий и наказание за его нарушение были также очевидны и реальны, как уголовный кодекс. И я здесь, чтобы помочь несчастным запутавшимся душам.
– О, это я! – самодовольно заявил парень. – Я несчастная запутавшаяся душа. Я живу на острие ножа, на грани. Сегодня ночью мой числитель больше знаменателя, и никогда не знаешь, успеешь ли отыграть свое место в раю прежде, чем смерть неожиданно настигнет тебя. Но мне нравится такая жизнь, мне помогать не надо.
– Я тебя понимаю, – грустно проговорила Виктория. – Хотя мой образ жизни и вовсе не похож на твой. Только я не получаю удовольствия от того, что постоянно нахожусь одной ногой в аду. Я только и делаю, что стараюсь изо всех сил удержаться в раю или хотя бы не угодить в чистилище. Я так боюсь, что у меня не хватит сил выстоять до конца, борясь с невидимым грехом.
– Не повезло. Но ты неплохо справляешься. Не так часто можно встретить человека с такой длинной дробью. Даже у заядлых прожигателей жизни с миллиардами в банках по всему миру дроби обычно короче. Но разве можно так жить, всегда держа себя в рамках?– не услышав ничего в ответ, он воскликнул.– Нет, это немыслимо! Пошли! – он потянул ее за руку, но она отдернула свою руку.
– Куда?
– Я покажу тебе жизнь, – он отвернулся, но она не сдвинулась с места. – Не бойся, я обещаю, что послезавтра ты уже опять будешь в раю. Проживи хоть один день в свое удовольствие… если не боишься, – на его лице мелькнула кривая улыбка.
Она встала из-за стола и пошла за ним.
Даниель сел за барной стойкой. Виктория присела рядом.
– Три текилы, Бармен!
– Ого! Текила – это сразу 20 баллов. Но кому третья?
– Все три для тебя. Я плачу, – он протянул деньги бармену, и его знаменатель увеличился на один балл.
– Что? Ты с ума сошел?
– Ты слишком напряжена. Тебе нужно расслабиться сначала.
– Надеюсь, ты не пытаешься за счет меня заработать баллы.
– Если бы пытался, они бы не прибавились, согласись. Потому что в моих действиях был бы корыстный умысел.
– Тебе как обычно, Дан? – спросил бармен в клетчатой жилетке, протирая стол барной стойки. Он приветливо улыбался, но Виктория заметила в его глазах оттенок грусти. Впрочем, возможно, это была просто усталость.
– Да.
– Ты здесь частый гость? – спросила они своего нового знакомого.
– Еженедельный. Расслабляюсь после тяжелой трудовой недели…
