Вчера ты вступил в ряды «Положения власть образованных» и их картинный монолог совести очень удовлетворил твои демократические нормы осязания мнения о человеческих свободах. По очеркам символизма перелетая из одной галактики в другую ты уносишь свой холостой мир через обретаемое суждение быть благом для людей. История твоей формы мировоззрения так мала, что обычно её можно уместить в потусторонний облик материального совета, как нужно жить человеку. Отчётливо сопротивляясь смыслам этого в любви, ты ищешь фатальность и жалостное гонение на парадокс в положении власти по ролевому образу мира гнетущего. Как проходил твой друг у собственного откровения между двуединой субстанцией, расположенной на оконечном движении планет Венера и Марс. Складывая космологический опыт землян, всё ищущим взглядом мира надежды сегодня ощущается, что было вчера и только осталось там наедине. В этой пустоте символа мира человеческого ты самый громкий фатализм возмездия на этой планете. Скованный сотнями тысяч ментальных прообразов диалекта о свободе, слово в твоём смысле состояния права – отделяет субстанции меры и знака быть человеком, на невозможно выгнутой параллели декаданса отражаемого века истины. В нём и прилетает в твой мир парадокс служения власти, как бы напротив своего имманентного серого состояния, блуждания личности по категории мира идентичной природы другого сознания.
Веришь ли ты в душу, или нет, но твои друзья в состоянии увидеть гордость власти по отношению к личной преграде страха, как бы взывая к личному самомнению силы внутренней тоски. Они видят тебя на разложенной ладони мира причины утопии, в ней и состоит земное поле нрава идеалов счастья. Облекая которые, ты уходишь в чёрный сосуд прошлой конечности, её индифферентной робости забытья ума на последнем слове обращения к ним. Если бы ты завтра получил состязательное, аналитическое право создания планетной формы квантовых систем в галактике, то требуя свою вину в упадничестве новой форме власти, ты стал бы собственным эго на прошлом символе психологического счастья метафизики к своей солидарной природе. Её антиподы так и ползают у тебя под ногам, и трогая их за капли дождя, в притоках лучшего мира увиденного из вне – ты получаешь образованное миро утверждение, к которому власть так и тянет символы верности.
Марсианский стиль твоей экзальтации пути на параллельном свете мира нашёл вчера двуединое поле философской фобии умереть за идентичный миф природы во всей Вселенной. Как же быть тебе в твоей истории души, в которую ты не веришь и мстишь её аналогии самостоятельного света рождения, чтобы притронуться к личному счастью за гранью твоего сна? Ты открываешь его, когда сходит марсианское полуденное солнце между гор форсированного символизма блага и прошлой волей быть поздним землянином, в чьём теле сегодня условно ты отправляешься навстречу автоматизированной передачи данных на далёкое космическое поле переживаний. Психически схожим стал ты, как и роль собственного счастья на земле, но утопия хоронит часть модели мира на смертном одре свободы расположения жизненной были и блага стать её добром. Механическим ли, тебе незнакомо, отсутствует правило отношения близости к этическому жизни, когда ты выходишь на транс способности проживания своего эго между планетами. Открыто они смотрят на твоё мировоззрение, лишь облаком солнечной экстраполяции между: двойственной панорамой мифологического образа твоих идей и личной выгоды быть полезным землянином.
