Наметив порядок действий, полицейские вышли в холл. Здесь их ожидали два констебля, которым Невилл дал соответствующие распоряжения.
Вскоре криминалисты закончили свою работу, и судебно-медицинский эксперт предоставил детективам краткий устный отчёт. Он подтвердил, что Форестер был задушен. Смерть наступила примерно семь часов назад, т.е. около двух часов ночи. Орудие убийства – предположительно верёвка или шнур. Отпечатки пальцев в кабинете были найдены повсюду, но в основном, они принадлежали одному и тому же человеку – по всей вероятности, самому мистеру Форестеру.
Проводив машину с экспертами, Райли с Невиллом вошли в кабинет Брайана. После того, как тело увезли, они смогли тщательно осмотреть письменный стол. Инспектор обратил внимание на то, что верхний ящик немного выдвинут, как будто его хотели открыть. В ящике не оказалось ничего подозрительного: здесь лежали ручки, карандаши, увеличительное стекло, конверты, пачка чистых листов бумаги и четыре ключа. Согласно надписям на бирках, это были ключи от кабинета, гостиной, главной и задней дверей.
Детективы внимательно, предмет за предметом, просмотрели содержимое других ящиков и перешли к секретеру. На настенной полке возле него стояли фотографии в рамках, и инспектор с интересом рассмотрел их. В основном, это были семейные снимки: Форестер с родителями в детстве, фотографии из молодости, Брайан с женой. Но внимание инспектора привлекла фотокарточка Форестера, снятого вместе с молодым человеком. Судя по тому, как на ней выглядел Брайан, снимок этот был сделан относительно недавно.
Осмотр документов и других предметов, находящихся в кабинете, не дал никакой зацепки. Все бумаги и письма были сугубо деловыми: договора, счета, банковские документы – ничего такого, за что можно было бы ухватиться в связи с произошедшим убийством.
Осмотр помещений пансиона и личных вещей постояльцев также не принёс никаких результатов: констебли доложили, что ничего похожего на орудие убийства им обнаружить не удалось. Ничего не дал и осмотр шторных шнуров – ни один из них обрезан не был.
– Ну что же, – сказал Райли после ни к чему не приведших поисков, – думаю, пришло время побеседовать с хозяйкой пансиона.
Он отправился на кухню и нашёл там Дженнифер, виртуозно разделывающую рыбу на большой деревянной доске.
– Как себя чувствует миссис Форестер? – спросил он женщину.
– Да как она может чувствовать себя после такого? Плакать она уже не плачет, но смотрит на меня отсутствующим взглядом и время от времени всхлипывает. Я проводила её в комнату наверху. С ней горничная Дорис Хейли.
– Не могли бы вы узнать, сможет ли миссис Форестер побеседовать с нами? Мы будем ждать её в гостиной.
Издав непонятный грудной звук, кухарка отправилась наверх. Вскоре она вернулась и сказала, что Милдред спустится через несколько минут.
Невилл нерешительно обратился к Райли:
– Я хотел бы… попросить вас… Не могли бы разговор с ней вести вы? Просто… мне никогда ещё не приходилось разговаривать с человеком, который только что потерял близкого.
– О’кей, я возьму это на себя, – успокоил его своим ответом инспектор.
Дверь в гостиную открылась, и миссис Форестер медленно вошла в комнату. Если бы Райли не видел Милдред до этого трагического события, ему было бы трудно составить представление о её внешности. Заплаканные глаза, припухшее от слёз лицо с выражением боли и отчаяния на нём – всё это лишь в отдалении напоминало хозяйку пансиона. Женщина присела на диван, и Райли произнёс голосом, полным сочувствия:
