Я, будто настоящая дурочка, затрясла головой. Разговор с юным лордом становился опасным, и лучше было ничего не отвечать. Роберт Дадли о чем-то задумался, потом вдруг спросил:
– А танцевать ты умеешь? Играть на лютне или другом инструменте? Если тебе дать роль на маскараде, выучишь?
– Это у меня плохо получается, – сказала я, думая его разочаровать.
– Ну, это мы увидим, мисс Мальчик, – сказал он, смеясь над моим упрямством. – Мы узнаем, на что ты способна.
Я неуклюже, по-мальчишечьи, поклонилась и решила больше ничего ему не говорить.
На другой день я отправилась во дворец Уайтхолл, неся связку книг и несколько свернутых в свиток и тщательно упакованных отцом манускриптов. Я прошла через ворота Темпл-Бар и теперь шагала мимо зеленых лужаек Ковент-Гардена. Моими спутниками были холодный ветер и такой же холодный слякотный дождь, заставившие меня натянуть шапку по самые уши и идти, опустив голову. Казалось, этот ледяной ветер прилетел прямо из далекой России. Он сопровождал меня на всем протяжении Кинг-стрит, вплоть до ворот Уайтхолла.
Надо ли говорить, что я впервые оказалась у стен королевского дворца? Я думала, что просто отдам книги с манускриптами стражникам и вернусь домой. Но когда я показала им записку, торопливо написанную лордом Робертом, и они увидели внизу листа печать с гербом его семейства – медведем, держащим в передних лапах суковатую палку, – стражники поклонились мне, словно иноземному принцу, и дали в провожатые солдата, чтобы отвел меня прямо к лорду Роберту.
Дворец представлял собой целый город с многочисленными внутренними дворами и двориками, красиво устроенными и обихоженными. А в самом центре был громадный сад с яблонями, беседками и скамейками. Мой провожатый спешил и не дал мне насмотреться на придворных, одетых в меха и бархат. Они развлекались игрой в кегли. Мы подошли к дверям, где тоже стояли стражники, и попали в большое красивое помещение, полное нарядно одетых людей. Солдат вел меня дальше. Мы прошли еще несколько помещений и вышли на протяженную галерею. В ее дальнем конце я увидела Роберта Дадли. Я очень обрадовалась – в этом громадном дворце он был единственным, кого я знала.
– Милорд! – крикнула я и побежала ему навстречу.
Стражник уже был готов догнать меня и схватить за плечо, но Роберт Дадли махнул ему рукой, показывая, что знаком со мной.
– Здравствуй, мисс Мальчик! – крикнул он мне в ответ.
Только сейчас я заметила, что Роберт Дадли был не один. Рядом с ним стоял… пятнадцатилетний король Эдуард! Король был одет в роскошный голубой бархат. Меня поразили бледность его лица, имевшего цвет снятого молока, и необычайная худоба.
Я опустилась на колени, прижимая отцовские книги и одновременно пытаясь стянуть с головы шапку.
– Это и есть та самая девочка-мальчик, – сказал Роберт Дадли, обращаясь к королю. – Не правда ли, замечательная лицедейка?
Я не осмеливалась поднять голову и потому только слышала ответ короля. Судя по голосу, юный правитель Англии был серьезно болен.
– Ну и странные фантазии забредают в твою голову, Дадли. С чего ты взял, что она замечательная лицедейка?
– Послушай, какой у нее голос, – ответил лорд Роберт. – Чудесный, мелодичный голос. А акцент! Очаровательная смесь испанского и лондонского. Я мог бы дни напролет слушать ее голос. Посмотри, даже в этих лохмотьях она держится, как принцесса. Согласись, она прелестное дитя.
